Сун Цзиньюй привык к экстремальным видам спорта и никогда не страдал от укачивания в транспорте, но покачивание лодки и бескрайняя морская гладь вызывали у него лёгкую тошноту, а перед глазами то и дело темнело.
Оранжевое солнце уже почти коснулось горизонта, а У Цзы Е рядом сосредоточенно делал наброски в альбоме, не обращая ни на что внимания. Сун Цзиньюй не хотел его отвлекать, поэтому молча достал из кармана леденец, развернул и положил в рот.
Перед выходом он схватил из ящика пару леденцов — как же это было мудро.
Сладкий апельсиновый вкус заполнил рот, и Сун Цзиньюю стало немного лучше. Он поправил воротник и растрёпанные пряди волос, раздуваемые ветром, и взглянул на небо, постепенно окрашивающееся в яркие цвета. Внезапно ему вспомнился закат в африканской саванне.
Тогда они с Чэн Линьчжоу впервые отправились в путешествие вместе. До этого он всегда путешествовал один, с рюкзаком и художественными принадлежностями, полагаясь на удачу в знакомствах и событиях.
Чэн Линьчжоу был куда организованнее — молодой господин не испытывал недостатка в деньгах и отлично понимал, что ему нравится. Они арендовали крутой джип и гонялись по саванне за слонами, львами и носорогами, останавливались, чтобы он мог их зарисовать, а перед закатом находили место с идеальным обзором, ложились на капот и ждали, пока солнце скроется за горизонтом.
Они даже не заметили, как под баобабом притаился полувзрослый гепард. Чэн Линьчжоу обнимал его и дурачился, выпрашивая поцелуй, как вдруг что-то тёплое и шершавое лизнуло палец Сун Цзиньюя.
А затем молодой гепард без стеснения запрыгнул на капот и принялся лизать ему лицо.
Ему это показалось забавным, но Чэн Линьчжоу хмурился и зорко следил за зверем, опасаясь, что тот внезапно укусит, и ревнуя к тому, как малыш вьётся вокруг него.
К счастью, гепард просто хотел проявить дружелюбие и вскоре убежал, услышав зов матери.
Именно тогда, в компании Чэн Линьчжоу, Сун Цзиньюй написал свою самую дорогую картину — «Переход антилоп гну».
По пути к реке Мара, как и планировалось, они встретили гида, который сообщил, что опоздали — антилопы уже переправились. Сун Цзиньюй расстроился, но Чэн Линьчжоу не сдался. Он расспросил местных, отвёз их к другому участку реки, и они стали ждать.
И тогда своими глазами увидели, как десяток антилоп на противоположном берегу превратились в тысячи. Земля дрожала под их копытами, и когда первая антилопа прыгнула в воду, перед ними развернулось грандиозное зрелище. Бурлящая река, казалось, вела прямо к небу, всё вокруг дышало жизнью и энергией.
Возможно, именно такие моменты посеяли в его душе жажду жизни, которая заставила его выбраться из наполненной тёплой водой ванны, когда он, истекая кровью, уже почти потерял сознание. Сейчас Сун Цзиньюй даже не мог понять, как тогда решился отказаться от жизни.
Но это путешествие так и осталось их единственным совместным.
Солнце опустилось ещё ниже. Небо превратилось в смесь тёмно-синего и оранжевого, с пурпурной границей между ними, поражая своей красотой.
Сун Цзиньюй разгрыз леденец, и в его глазах мелькнули ностальгия и лёгкое оживление — он хотел снова отправиться куда-нибудь с Чэн Линьчжоу, хотел увидеть с ним ещё множество рассветов и закатов.
Рядом давно не было слышно движений. Он повернулся к У Цзы Е и встретился с его горящим, пронзительным взглядом. Сун Цзиньюй слегка опешил, опустил глаза к его рисунку, но тот тут же убрал альбом, накрыв его белой тканью.
— Что-то не так? — спросил он, доставая палочку от леденца изо рта. — Стесняешься показывать учителю?
Лицо У Цзы Е стало мрачным, он уставился на море и резко спросил:
— Почему ты сегодня всё время улыбаешься?
Потому что в последнее время у него было хорошее настроение.
— С тобой мне спокойно, — ответил Сун Цзиньюй. — Если не хочешь, чтобы я улыбался, я перестану. — Он покорно сжал губы, всем видом показывая, что готов на всё. — Только не выбрасывай учителя за борт, ладно?
У Цзы Е снова потерял дар речи.
— Я закончил, — наконец вздохнул он, убирая мольберт. — Пойдём обратно.
Сун Цзиньюй кивнул:
— Угу.
У Цзы Е взялся за штурвал и повёл лодку назад, на этот раз медленно и плавно, стараясь не причинять неудобств сидящему рядом. Его напряжённый профиль был бледен, а от всего тела веяло глубокой подавленностью.
Он смирился.
Он просто не мог причинить этому человеку вред. Глядя на его улыбку, подхваченную золотом заката, он невольно оправдывал его.
— Он слишком прекрасен, чтобы знать о грязи этого мира. Его всегда любили и оберегали, он не сталкивался с этим и не поймёт. Если кому-то и суждено парить в небесах, вдали от земной скверны, то почему бы не ему?
Даже если… он знал о том происшествии и ничего не сделал, даже косвенно стал соучастником.
Он готов дать ему это право.
Потому что с двенадцати лет его единственной опорой в жизни был образ этого человека, увиденный им за дымовой завесой у здания корпорации Чэн. Одного взгляда хватило, чтобы заставить его годами метаться между любовью и ненавистью.
Сун Цзиньюй хотел завести разговор, но, увидев подавленное состояние У Цзы Е, передумал. Он понимал, что парень мучается из-за чего-то, вероятно, связанного с ним, но также знал, что чем дольше тайна хранится в сердце, тем труднее её выговорить.
Катер приблизился к берегу, и высокий мужчина в кепке, сидевший на дамбе, встал, помахал им и побежал в их сторону.
— Мой брат, — пояснил Сун Цзиньюй У Цзы Е, подмигнув. — Вы уже встречались.
У Цзы Е на мгновение замер, потом сообразил.
Сун Цзяхао, или Чжу Юй. Знаменитость с харизмой ждала их на берегу, а его взгляд из-под кепки, пронзая сумерки, был полон настороженности и направлен прямо на У Цзы Е.
Он не испытывал ни малейшей симпатии к людям с фамилией Сун и даже не удостоил его взглядом.
Сун Цзиньюй удивлённо посмотрел на него:
— Так ты его не любишь?
У Цзы Е вяло ответил:
— Ты мне нравишься один.
— ...
Лодка причалила. У Цзы Е помог Сун Цзиньюю встать, снял с него спасательный жилет, и они перешагнули через борт. Сун Цзяхао протянул руку, обхватил ноги брата и на руках перенёс его с лодки.
http://tl.rulate.ru/book/5551/194053
Готово:
