Сун Цзяхао продержался дольше всех, и он эгоистично надеялся, что тот сможет продолжить, ведь он сам готов был всю жизнь быть хорошим старшим братом.
Он не понимал, когда именно чувства другого начали меняться. Может ли искажённая любовь продолжать работать по прежней схеме? Не мучается ли он от своей любви, вдруг однажды решит всё бросить?
Если любовь Сун Цзяхао требует от него ответа в другой форме, чтобы продолжиться, что ему тогда делать?
Сун Цзинь Юй опустил голову и медленно посмотрел на телефон в своей ладони. Он давно знал, что таким, как он, позволить себе любить что-то без оглядки — уже роскошь.
Указательный палец самопроизвольно поднялся и трижды постучал по верхнему краю экрана.
Программа, установленная Сюй Синь Яном, запустилась и автоматически отправила геолокацию на телефон привязанного человека.
---
Офис генерального директора корпорации Чэн.
— Чэн Линь Чжоу, ты переходишь все границы! — Чэн Сы Сянь сжала подлокотники дивана, глядя на высокую фигуру, стоящую к ней спиной, и в глубине души её охватил холод. — Сейчас в больнице лежит наш отец! Чего ты ещё хочешь от Сяочжэ? Ты не успокоишься, пока не доведёшь его до смерти?
Чэн Цзюнь Чжэ сидел в другом кресле, бледный, с тёмными кругами под глазами. Последние дни явно дались ему нелегко, и в глубине зрачков клокотала ненависть.
Чэн Линь Чжоу стоял у окна, перебирая в руках маленький голубой глиняный горшочек. Когда он только вернулся после потери памяти, то не понимал, зачем эта странная вещь лежала на его рабочем столе, но теперь всё стало ясно. Это точно работа его жены.
— Я могу оставить ему жизнь, — медленно произнёс он. — Но при двух условиях.
Он повернулся, и его ледяной взгляд упал на Чэн Цзюнь Чжэ:
— Вся твоя возня с Сун Чэн Чжаном ложится на тебя. Ни совет директоров, ни старшее поколение — никто не должен узнать об этом.
Главное — чтобы его жена оставался в неведении.
Взгляд потемнел, и голос стал ещё холоднее:
— Второе. Убирайся за границу и больше не попадайся мне на глаза.
И уж тем более не смей приближаться к его жене.
Чэн Цзюнь Чжэ поднял глаза, злобно уставившись на него.
— Он столько лет работал в этой компании! По какому праву ты просто так перечёркиваешь все его заслуги?! — Чэн Сы Сянь поняла: он хочет, чтобы Чэн Цзюнь Чжэ взял на себя всю вину и был официально изгнан из корпорации Чэн. Их семье останется лишь жалкая доля акций, и больше никто не сможет пошатнуть положение Чэн Линь Чжоу. Даже старик не сможет.
Чэн Линь Чжоу аккуратно поставил горшочек на стол и спокойно ответил:
— По праву того, что я могу это сделать.
— Ты!..
Чэн Сы Сянь покраснела от злости, а Чэн Цзюнь Чжэ в углу беззвучно усмехнулся.
С чего бы вдруг такое идеальное стечение обстоятельств? Как он мог жениться на том человеке и унаследовать бизнес? Ответ прост.
Потому что мог.
Он точно знал о его связях с Сун Чэн Чжаном, знал, что он хотел его убить, но намеренно позволил всему идти своим чередом, чтобы в финале разом уничтожить его.
Ненависть в глазах кристаллизовалась в конкретную мысль, и Чэн Цзюнь Чжэ опустил голову, скрывая мрачное выражение лица.
Чэн Сы Сянь хотела сказать ещё что-то, но Чэн Линь Чжоу уже совершенно потерял к ним интерес. Его телефон завибрировал, и на экране всплыла геолокация.
Хм?
Он нажал кнопку вызова секретаря, чтобы тот выпроводил гостей, после чего зашёл в комнату отдыха и позвонил Сун Цзинь Юю, одновременно проверяя координаты.
— Я случайно нажал не ту кнопку, — голос жены в трубке звучал мягко, словно сладкая паста из красной фасоли. — Я не помешал тебе работать?
— М-м, потерял несколько миллиардов. Как будешь возмещать?
Геолокация указывала на парк рядом с его университетом.
Чэн Линь Чжоу бросил эту шутку и одновременно написал Лао Яну, чтобы тот подготовил машину.
— ... — дыхание жены на другом конце стало чуть тяжелее.
Он представил, как тот поджимает губы от досады, и уголки его губ непроизвольно дрогнули. Он продолжил дразнить его:
— Подниму ставки. Пусть будет 10 миллионов за ночь, плюс ещё 30 раз, договорились?
— ... Ты мерзавец.
Сун Цзинь Юй бросил трубку.
...
Доехав до указанного места, Чэн Линь Чжоу огляделся и почувствовал странное ощущение знакомости.
По мере того как он углублялся в парк, обрывочные воспоминания нахлынули на него.
Все они были связаны с одним человеком.
В первый раз он увидел его у реки неподалёку. Тот снял обувь, закатал штаны и, напрягая пальцы ног, пытался достать футбольный мяч, плавающий у берега.
Река была мелкой, глубина не превышала метра, и с его ростом можно было просто зайти в воду и легко достать мяч.
Но он не сделал этого. Его рука соскользнула с края, и он упал в воду.
Чэн Линь Чжоу приказал сопровождавшему его телохранителю вытащить юношу.
— Спасибо, малыш.
Поначалу он показался ему немного робким и неловким, но когда тот улыбнулся, и на его мокром лице появились ямочки, а на закате волосы и глаза мягко блестели, Чэн Линь Чжоу не мог оторвать от него взгляд. Впервые в жизни он позволил кому-то погладить себя по голове.
Позже в парке он увидел, как тот в восьмиугольной шляпе сосредоточенно рисовал за мольбертом, а краска случайно попала ему на нос, но он просто стёр её, не обратив внимания.
— Вот бы бабочку, никогда ещё не рисовал бабочек, — пробормотал юноша.
Что тут сложного?
Чэн Линь Чжоу велел телохранителю раздобыть сетку с бабочками и незаметно оставил её у клумбы, где тот рисовал. Одна яркая голубая бабочка села на мольберт, и он с восторгом начал зарисовывать её вблизи.
Та бабочка напоминала ту самую синюю бабочку-вспышку, которую он позже нарисовал в своём первом стриме, только уменьшенную местную версию.
Ещё позже он увидел, как тот сидел, обхватив колени, на краю клумбы. Он подошёл поговорить, но не получил ответа. На вопрос, не хочет ли он, чтобы его проводили домой, юноша ответил, что у него нет дома. Чэн Линь Чжоу отпустил телохранителя и молча сел рядом. Внезапно тот сказал, что хочет клубничный торт. Он бросился в ближайшую кондитерскую, но, вернувшись, обнаружил, что тот ушёл.
После этого он долго не появлялся в парке. А когда они снова встретились, тот оказался невестой его старшего брата. Он сидел в центре гостиной их дома, и из порезанного пальца текла алая кровь.
Тогда Чэн Линь Чжоу впервые в жизни пожалел, что не может стать взрослым прямо сейчас.
Зимой, когда ему было 15.
Он вернулся с севера, притворился, что случайно встретил его с баскетбольным мячом, и нагло сделал вид, что не узнаёт невестку, попросив у него первый поцелуй.
Разумеется, получил отказ.
http://tl.rulate.ru/book/5551/194077
Готово:
