Он слышал, что тот хотел запустить фейерверк.
Его никчёмный младший брат, конечно, не смог бы раздобыть его сам, а он не смел снова появляться перед тем человеком, поэтому впервые в жизни пошёл на сотрудничество с этим типом.
Он отчётливо помнил его профиль, когда тот зажигал бенгальские огни в снегу, держа в пальцах сигарету для поджигания, а в зрачках отражались прыгающие вспышки цвета. Впервые за долгое время он снова увидел те маленькие ямочки на щеках.
Возможно, именно тогда Чэн Линьчжоу осознал, что будет любить его всю жизнь.
После отъезда за границу он часто тайком наблюдал за ним, заранее научился управлять разными видами транспорта, мечтал лично вымыть ему волосы, притворяясь работником парикмахерской у его дома. Когда тот отправлялся гулять, он следовал за ним по всему миру. Боясь, что с ним что-то случится, он нанял спасательную команду, которая дежурила неподалёку, и несколько раз она действительно пригодилась. Он даже получил лицензию инструктора по парашютному спорту и, надев маску и очки, прыгнул с ним вниз с Большого Барьерного рифа, целуя его синие волосы под предлогом неосторожности, пока тот визжал от восторга.
Даже тогда, когда у того уже был другой парень.
...
Замедлив шаг, Чэн Линьчжоу присел на край клумбы в форме скамьи, затаив дыхание, чтобы рассмотреть лежащую на боку фигуру. Сун Цзинь Юй подложил руку под голову, спал неудобно, и тонкие брови его слегка нахмурились.
Он провёл пальцем по его лбу, едва касаясь.
Чем больше он вспоминал, тем сильнее ощущал, что этот человек далёк от него, словно нереален. В тех воспоминаниях он тоже был лишь сторонним наблюдателем, смотрящим свысока на прошлые моменты с ним и на себя, очарованного им.
Сун Цзинь Юй спросил, где он видел самый красивый закат.
На самом деле они видели их вместе много раз. На заснеженных горах, на улицах в сумерках, в туманных лесах, но лишь с того раза в степи он повернулся и посмотрел на него.
Он любил его столько лет, бесчисленное количество раз чувствовал, как сжимается сердце. Полюбил его ещё тогда, когда ничего не понимал, и даже узнав, что тот стал его невесткой, ни на секунду не усомнился в своих чувствах. До совершеннолетия следовал за ним как тень, а едва исполнилось восемнадцать, тут же принялся отбивать его у родного брата, используя любые средства.
Эта глубокая, одержимая, даже можно сказать, искажённая любовь заполнила всю его жизнь, и он не мог не задаваться вопросом: действительно ли когда-нибудь произойдёт самое счастливое событие на свете?
Он действительно стал его женой.
Его бабочка добровольно опустится ему в ладони или однажды всё же испугается и улетит?
Чэн Линьчжоу опустил взгляд на запястье жены, лежащее на краю клумбы, в глазах его бушевали эмоции.
Когда он снова поднял глаза, то встретился взглядом с парой открытых серых, словно хрусталь, глаз и замер. Сун Цзинь Юй не шевелился, продолжая лежать в той же позе, и долго смотрел на него.
Чэн Линьчжоу сглотнул и, растянув губы в улыбке, произнёс:
— …Старшая сестра?
— Тссс, — указательный палец с тонкими белыми пальцами прижался к его губам, а затем две руки обхватили его шею, и подбородок жены приподнялся, подставляя губы для поцелуя.
Сун Цзинь Юй целовался искусно, его губы были упругими и мягкими, а язык нежным и гибким. От его поцелуев легко можно было подсесть, хотелось крепко прижать его к себе и без всякого намёка на похоть исследовать самые глубины его тела, целуя его целиком через тёплую полость рта, изнутри и снаружи, даже если придётся отдать ему свою душу на растерзание.
Никто не мог устоять перед таким поцелуем, сложить оружие и сдаться.
Чэн Линьчжоу словно превратился в присевшую статую, застыв без движения, в то время как его лицо и шея покраснели до предела. Глаза же сверкали ещё ярче, выдавая в нём чистого, как щенок, влюблённого.
Сун Цзинь Юй обожал видеть его таким.
— Что же делать, первый поцелуй пропал, — опершись на руку, он произнёс это тихим голосом.
Чэн Линьчжоу молча смотрел на него.
Сун Цзинь Юй протянул руку и снова коснулся его тонких губ, продолжая поддразнивать:
— Старшая сестра целовала многих, но твои губы — самые сладкие.
— Правда? — на этот раз Чэн Линьчжоу схватил его за запястье.
Конечно, правда.
Он упал в объятия Чэн Линьчжоу, позволяя тому поднять себя с клумбы и посадить на колени.
Пальцы Сун Цзинь Юя поиграли с галстуком на груди Чэн Линьчжоу, и после недолгого размышления он сказал:
— Потому что ты — предмет роскоши.
— …Что это значит? — бровь Чэн Линьчжоу поползла вверх.
Он сам был роскошным, его происхождение и окружение — роскошными, а быть с ним означало бросить вызов совести, что тоже было роскошью. Даже любовь его была настолько качественной, что казалась расточительством, и Сун Цзинь Юй невольно задумывался, как скоро, по всем законам логики, этот ресурс иссякнет.
Предать столь долгую привязанность брата ради такой любви — разве это не было ещё большей роскошью?
Скомкав галстук в руках, Сун Цзинь Юй поднял глаза:
— Сколько ты уже вспомнил?
Почти всё. Чэн Линьчжоу задумался. Даже то, что не всплывало в памяти, можно было восстановить по логическим умозаключениям.
Но был один момент, который его мозг упорно отказывался вспоминать.
Он не мог вспомнить, откуда взялись шрамы на руках Сун Цзинь Юя. Почему его жена резала вены? Почему он довёл себя до депрессии и истощения?
В голове мелькнула пугающая догадка.
Чэн Линьчжоу не боялся, что его жена любила кого-то раньше. Он боялся, что его одержимость и безумие заставили его убить того мужчину, что в итоге привело к страданиям жены и пропасти между ними, которую уже не преодолеть.
Он знал, что способен на такое.
Подавив эти сложные эмоции, Чэн Линьчжоу встретился взглядом с Сун Цзинь Юем и поцеловал шрамы на его руке:
— Я вспомнил, что очень люблю тебя, — ответил он хриплым голосом.
Сун Цзинь Юй не понял скрытого смысла этих слов.
Он чувствовал, как сильные эмоции, казалось, просачивались через поцелуй в кожу, и вся рука его онемела. Обняв Чэн Линьчжоу в ответ, он расслабился и полностью прижался к нему.
Тогда уж он позволит себе эту роскошь.
http://tl.rulate.ru/book/5551/194078
Готово:
