Канал видеоконференции погрузился в гробовую тишину.
Высокопоставленные сотрудники, собравшиеся поприветствовать начальство, онемели, увидев, как их статный и харизматичный генеральный директор Чэн Линьчжоу восседает на диване, держа на руках человека хрупкого телосложения. Тот сидел боком у него на коленях, распущенные волосы собраны в небрежный боковой хвост, а тонкая ткань одежды слегка подчёркивала изящные изгибы спины. Его белоснежное запястье покоилось на широком плече Чэн Линьчжоу, и время от времени пальцы играли с металлической молнией на его пиджаке.
...!!!
После мгновения оцепенения последовал шквал эмоций — как свидетельствовала запись встречи, глаза присутствующих округлились в один момент. Хотя они и слышали, что их молодой генеральный директор уже давно женат, подобную сцену они видели впервые!!!
Так это правда!!!
И судя по всему, это был отнюдь не брак по расчёту или формальность, а... настоящая страсть, которую тиран прятал от посторонних глаз!!!
В конце концов ассистент Чэн Линьчжоу слегка кашлянул, нарушив неловкое молчание:
— Добрый день, господин директор, добрый день, коллеги. Давайте начнём.
Сун Цзиньюй, услышав странные звуки, обернулся к экрану и, увидев участников встречи, резко попытался вскочить.
Но Чэн Линьчжоу лишь сильнее прижал его к себе, широкой ладонью крепко обхватив его талию:
— Жена, не балуйся, у меня совещание.
В канале снова воцарилась тишина.
Сун Цзиньюй сердито посмотрел на него, но не стал устраивать сцену и покорно устроился у него на коленях, как живая подушка. В конце концов, его лица на камеру всё равно не было видно, так что стыдно было не так сильно.
Итак, руководители на экране наблюдали, как их генеральный директор, слушая доклады, перебирал пальцы сидящего у него на руках человека, затем его волосы, а в моменты раздумий его напряжённые, с проступающими венами руки скользили по тонкой талии, доводя того до дрожи.
Руки Чэн Линьчжоу нельзя было назвать красивыми в обычном понимании. Пальцы были длинными, суставы — слишком рельефными, и когда они слегка сгибались, создавалось ощущение грубой, почти агрессивной силы. А талия, которую они сжимали, была настолько узкой, что он мог охватить её практически полностью. Полупрозрачная льняная ткань лишь отчасти скрывала кожу, и казалось, что пальцы в любой момент могут впиться в неё.
И всё же человек в его объятиях не пытался убежать, а, наоборот, прижимался к нему ещё сильнее, словно предлагая себя для игры.
В этот момент Чэн Линьчжоу наклонился и поцеловал белоснежную шею жены, после чего незаметно выключил камеру.
Одновременно его рука скользнула под ткань, сжав округлую половину ягодиц, и мягкая плоть выбилась между его пальцев. Сун Цзиньюй вздрогнул и снова попытался вскочить, но Чэн Линьчжоу жестом велел ему молчать.
— Камера выключена, но микрофон ещё работает, — прошептал он, притворно-искренне. — Ты же не хочешь, чтобы я опозорился перед подчинёнными?
Ну и почему этот наглец просто не отпустит его?!
Но Чэн Линьчжоу не отпускал. Более того, он жестом предложил жене самой сесть на его руку. Часы, которые он не снял после тренировки, были холодными и твёрдыми, а подушечки пальцев — шершавыми и тёплыми. Этот контраст ощущений будоражил нервы, легко пробуждая желание.
К тому времени, как Сун Цзиньюй, как и хотел Чэн Линьчжоу, полностью растаял в его объятиях, совещание уже давно закончилось.
Чэн Линьчжоу вынул руку и на глазах у жены неторопливо вытер пальцы влажной салфеткой.
...
Сун Цзиньюй какое-то время сердито сидел рядом, но чем больше он думал, тем сильнее его охватывало сомнение. В конце концов он пнул Чэн Линьчжоу ногой:
— Ты что, всё вспомнил?
Сегодня тот вёл себя с ним куда развязнее, чем обычно. Да и с тем делом У Цзы Е... Хотя Чэн Линьчжоу вряд ли стал бы ему запрещать, но в состоянии потери памяти он непременно отпустил бы пару язвительных комментариев и наверняка потребовал бы поехать вместе.
Чэн Линьчжоу закрыл ноутбук, развернулся к жене, прижал его к дивану и поцеловал шрам на внутренней стороне запястья:
— Полагаю, что да.
Человек не может быть уверен, что помнит абсолютно всё из своего прошлого, и Чэн Линьчжоу — не исключение. Однако вчера, когда жена упомянул о старшем брате, он наконец вспомнил то, что так долго мучило его — историю этого шрама.
Как он и предполагал, он вспомнил, как жена после смерти Чэн Тинчжэна перерезал себе вены, как после этого он резко похудел, впал в депрессию, и как Чэн Линьчжоу забрал его к себе и долго выхаживал, пока тот не пошёл на поправку.
Когда эта догадка впервые возникла у него в голове, он почувствовал, будто стоит на тонком льду, под которым зияет бездонная пропасть.
Он боялся, что правда окажется страшной — что он убил старшего брата, чтобы завладеть женой. Боялся, что сам стал причиной его страданий, едва не довёл до смерти, а затем лицемерно занял место его возлюбленного.
Но вчерашние события убедили его, что это невозможно.
Он любил жену и никогда не позволил бы ему так страдать. Даже если бы тот любил его брата, Чэн Линьчжоу выбрал бы честное соперничество, а не грязные методы.
Что с того, что жена был женат на его брате? Он мог бы стать его любовником, постепенно завоевать его сердце, а затем принудить Чэн Тинчжэна к разводу. Он не был таким ничтожеством, как Чэн Цзюньчжэ, и знал, что справится.
Кроме того, он отлично понимал: пока соперник жив, его можно вытеснить из сердца жены, но если он умрёт, то навсегда останется недостижимым идеалом.
И всё же Чэн Линьчжоу отказывался верить, что жена настолько сильно любил его брата. Слова жены вчера открыли ему глаза: он женился на Чэн Линьчжоу, потому что любил его, позволил заботиться о себе, потому что доверял, и именно его любовь помогла ему снова обрести радость жизни.
Он вспомнил слова Сун Цзяхао, вспомнил, как вчера жена сказал, что благодарен Чэн Тинчжэну, и как в его голосе звучали вина и сожаление.
Чэн Тинчжэн погиб в лавине во время восхождения.
Хотя все в семье Чэн так или иначе увлекались экстремальными видами спорта, его поход в горы, возможно, был связан с женой.
Чэн Линьчжоу много путешествовал с ним и знал, что в те годы он писал множество пейзажей. Две самые известные его серии — африканские саванны и горные вершины по всему миру. Чэн Тинчжэн отправился на самую опасную из непокорённых женой гор.
Чэн Линьчжоу предполагал, что, возможно, брат из-за какой-то его фразы в запале решил покорить ту вершину... и попал под лавину, оставив жену с чувством вины.
http://tl.rulate.ru/book/5551/194106
Готово:
