Тонкая рубашка не облегала тело, но тепло кожи передавалось в полной мере, ладони стали обжигающе горячими. Человек в объятиях дрожал, губы были плотно сжаты, но он не сопротивлялся.
— У тебя очень чувствительная поясница, — тихо рассмеялся Юэ Чэнь. — Каждый раз, когда я к ней прикасаюсь, ты постанываешь, будто я делаю что-то неприличное.
Сюй Ваньюй раздражённо фыркнул:
— Можешь не говорить? Как только открываешь рот, всё твоё выражение лица меняется.
— … — Юэ Чэнь даже не рассердился. — Да? Ты ещё и физиогномикой занимаешься?
Помолчав, он добавил:
— Неудивительно, что ты так заворожённо смотрел на меня, когда я вёл машину. Тогда моё выражение лица не изменилось.
— … — Сюй Ваньюй промолчал.
Теперь он точно понял: этот человек просто специально выводит его.
Сюй Ваньюй ещё собирался с мыслями для возражения, как Юэ Чэнь неожиданно пощекотал ему поясницу и крепче притянул к себе. Сюй Ваньюй дёрнулся, ноги непроизвольно сжались, и на этот раз он не смог сдержать стон, который получился особенно мягким и томным.
Юэ Чэнь почувствовал, как застучало его сердце, и прижался губами к уху Сюй Ваньюя:
— Постонешь ещё раз?
Тот, покраснев от стыда и раздражения, оттолкнул его лицо:
— Иди перед зеркалом сам себе постанывай сколько влезет!
Как же так получалось, что любые его слова этот человек умудрялся перевернуть с ног на голову?
Юэ Чэнь рассмеялся и снова обнял его, признавая свою вину.
Сюй Ваньюй легко поддавался на уговоры, сжав губы, пробормотал:
— Ладно…
Его лицо уткнулось в шею Юэ Чэня, и лёгкий древесный аромат заполнил ноздри. Он невольно вдохнул глубже, и почему-то это придало ему ощущение спокойствия.
Юэ Чэнь погладил его по голове:
— Что ты нюхаешь?
Сюй Ваньюй замер, слегка смутившись:
— Ничего…
Юэ Чэнь задумался на пару секунд, затем усмехнулся:
— Твой нос сейчас довольно чувствителен к моим информационным феромонам.
Он использовал изолирующую наклейку, и сейчас не было периода восприимчивости, так что он не выделял феромоны намеренно. В таких условиях альфы и омеги обычно не чувствовали их, не говоря уже о бета.
Сюй Ваньюй покраснел:
— Нет, я просто—
— Нюхай, нюхай, привыкай… — Юэ Чэнь вдруг замолчал, затем закончил: — …к этому.
— Я же бета, у меня нет такой реакции, как у омеги, — сказал Сюй Ваньюй.
Он хотел сказать, что в отличие от омеги, на него это не влияет физически.
— А, точно, — уголок губ Юэ Чэня дёрнулся, веки медленно опустились.
Он провёл пальцем по задней части шеи Сюй Ваньюя, массируя круговыми движениями. Атрофированная железа не имела выраженной выпуклости, лишь слегка неровную поверхность.
Он редко касался этого места — из-за уроков биологии, которые вбивали ему в голову с детства.
Но бета, похоже… не придавали этому значения.
Сюй Ваньюй никогда особо не обращал внимания на атрофированную железу на шее, в повседневной жизни попросту игнорируя её. Но сейчас, когда её вдруг начали трогать, он почувствовал лёгкий зуд и, что более важно, странное, неприятное ощущение, поднимающееся из глубины души.
— Хватит уже там ковыряться, — тихо сказал Сюй Ваньюй. — Ты что, комариный укус выдавливаешь?
Юэ Чэнь уставился на него, затем, после долгой паузы, спросил:
— Нельзя трогать?
— …Ты уже трогаешь.
Юэ Чэнь вдруг улыбнулся:
— А кому ещё можно?
Даже такой бесчувственный человек, как Сюй Ваньюй, уловил опасность в этих словах:
— Нет… Только тебе.
Юэ Чэнь прижался щекой к его лицу, удовлетворённый.
…
На выходных Сюй Ваньюй не наверстал пропущенную работу, так что теперь приходилось спешить, и у него не было времени размышлять о всякой ерунде.
Почти без перерыва он провёл весь день и, когда наконец закончил, Юэ Чэнь предложил поехать домой вместе.
Сюй Ваньюй, успокоенный работой, согласился.
Дома Юэ Чэнь неожиданно проявил необычайную заботливость, помогая ему собирать вещи, без намёка на ту вязкую нежность, что была в последние дни.
Сюй Ваньюй почувствовал, что что-то не так, но не мог понять что именно.
А если копнуть глубже, выходило, будто он придирается —
будто ему не хватает серьёзности и вовлечённости со стороны альфы.
— Ты куда столько всего собрал? — удивился Сюй Ваньюй.
Юэ Чэнь ответил, как будто это было само собой разумеющимся:
— Не могу смотреть, как ты плохо спишь, вот и взял всё самое лучшее, чтобы улучшить качество твоей жизни.
— Я же не под мостом спать буду, — Сюй Ваньюй был в недоумении.
— По-моему, разницы почти нет.
Сюй Ваньюй хотел возразить, но вспомнил, что этот аристократ отказывался останавливаться где-либо, кроме люксовых отелей. С его точки зрения, бюджетный отель и правда был сродни жизни под мостом.
— …Ну, спасибо тогда.
— Не за что.
Весь путь Юэ Чэнь провожал его с улыбкой, иногда отпуская шутки, чтобы его развеселить.
Сначала Сюй Ваньюй ещё как-то реагировал, но потом силы иссякли, и он отвечал нехотя.
— Ты голоден? — спросил Юэ Чэнь. — Ты почти ничего не съел за ужином.
Сюй Ваньюй слегка прикрыл глаза:
— Нет.
— Но выглядишь не очень, — Юэ Чэнь нежно провёл пальцем по его щеке.
Сюй Ваньюй промямлил:
— Да?
— Позже закажу тебе суп с женьшенем, для тонуса.
— …Не хочу.
— Лень? — Юэ Чэнь усмехнулся. — Я тебя покормлю.
Сюй Ваньюй тяжело вздохнул:
— Просто не хочу.
Юэ Чэнь уловил его настроение и не стал настаивать:
— Ладно, я всё равно закажу. Можешь не пить, оставь, потом польёшь цветы — будем считать, что вместе заботимся об окружающей среде.
— …
Сюй Ваньюй опустил взгляд, не говоря ни слова. Он давно знал: когда альфа хочет говорить приятные слова, это может быть очень приятно.
Но в его воспоминаниях таких моментов было мало.
Потому что они впервые встретились ещё в детском саду, и как бы ни был умен Юэ Чэнь, как бы ни изощрялся его ум, тогда он не мог быть таким внимательным, как сейчас.
Уже в те времена альфа был невероятно высокомерным, но при этом умел льстить, угождать каждому — и все его любили.
Он не был исключением.
Однако с годами Юэ Чэнь достиг вершин мастерства в искусстве общения, но по отношению к нему перестал использовать эти навыки, сохраняя слегка язвительный и вспыльчивый стиль общения —
Как друг, он был безупречен: помогал, чем мог, а иногда, даже не дожидаясь просьбы, догадывался, что нужно, и тихо решал проблемы.
И теперь Сюй Ваньюй, сравнивая «дружеское» и «почти-романтическое» отношение Юэ Чэня, не мог решить, какое из них лучше или хуже.
Порой ему казалось, что «дружеское» отношение было даже более искренним и глубоким.
«Ненасытный», — мысленно оценил он себя, чувствуя, как гордость тихо разгорается внутри.
http://tl.rulate.ru/book/5568/196549
Готово:
