Хэ Юньси посмотрел на него, начал разговор:
— Поговорим?
Чэнь Цзэ ответил:
— Давай.
— Правда порвал?
— Ага.
— Недавно?
— Примерно, больше двадцати дней назад.
Хэ Юньси кивнул:
— Вчерашний, знакомый?
Чэнь Цзэ сказал:
— Нет, первый раз видел.
Затянувшись, он снял сигарету с губ, полуприкрыв глаза, выпустил дым:
— Смело, с незнакомым решил пойти.
Чэнь Цзэ не оправдывался, не упоминал лишнего, просто сказал:
— Понравился, чувствовал себя неплохо.
Не давая больше комментариев, Хэ Юньси зажал сигарету, постучал по ней длинными пальцами, стряхнул пепел.
— А ты, только вернулся? — заинтересовался Чэнь Цзэ, — Приехал из другого места или всё это время был в Бэйхэ? Почему тётя Хэ не с тобой?
— Она в Цинчэне, занята работой, не может уехать. Я вернулся сюда по делам, приехал позавчера, хотел сначала привести здесь всё в порядок, а потом переехать, последние два дня жил в гостинице через дорогу.
Услышав название города Цинчэн, Чэнь Цзэ невольно замер, позор и неприятные воспоминания всё ещё были свежи, но он быстро пришёл в себя, его лицо оставалось спокойным.
— Какие дела?
— Жду сноса, приехал оформлять документы.
Старый дом семьи Чэнь всё ещё стоял, там жили его мать и бабушка, но он не слышал никаких слухов о сносе, по крайней мере, ему ничего об этом не сообщали.
Хэ Юньси объяснил:
— Не здесь, там. Несколько лет назад купил старый дом, попал под снос, нужно переоформить прописку. Мать не может приехать, пришлось мне.
Они последний раз виделись пять лет назад, когда Чэнь Цзэ только окончил университет. Они случайно столкнулись у общежития после церемонии, тогда Чэнь Цзэ обсуждал с одногруппниками вечерний ужин, а Хэ Юньси ждал кого-то, вероятно, друга. Они даже не поздоровались.
После столь долгого перерыва встреча была немного неловкой, особенно в таких обстоятельствах.
— Должно быть, это не займёт много времени, оформление довольно простое, — сказал Чэнь Цзэ, взял салфетку, чтобы стряхнуть пепел, завернул её, и, когда краем глаза заметил следы на широкой спине Хэ Юньси, неловко отвел взгляд.
Нынешний Хэ Юньси сильно отличался от того парня, которого он знал. Они были знакомы с самого детства, учились в одном классе с детского сада до школы. В юности Хэ Юньси был худым, волосы у него были короче, часто стриглись под ноль, что придавало ему агрессивный вид.
И не только внешне, он и в самом деле был отчаянным парнем. Его семейная ситуация была слишком сложной, отец умер рано, в доме не было денеги, мать целыми днями работала на случайных подработках, чтобы содержать их. Плюс некоторые объективные причины привели к тому, что он с детства был предоставлен сам себе, часто болтался с местными хулиганами, перенял дурные привычки.
Первые двадцать лет жизни Чэнь Цзэ прошли гладко, он был полной противоположностью Хэ Юньси. В то время он был типичным примером для подражания, послушным учеником, живущим в совершенно другом мире.
— Не знаю, посмотрим через несколько дней, ещё рано, не спешу.
— Верно, в выходные не работают, приедешь — и зря.
Разговаривать было не о чем, дистанция делала их молчаливыми, чем больше они говорили, тем меньше находили тем, и вскоре оба замолчали.
Если бы они не переспали, возможно, смогли бы поддержать светскую беседу, поговорить о жизни. Но прошло меньше двадцати минут с момента, как всё закончилось, и это выглядело бы слишком натянуто, как попытка заполнить паузу.
Атмосфера была неловкой, кроме курения, заняться было нечем.
Одна сигарета закончилась, Чэнь Цзэ без церемоний взял ещё одну, закурил, взглядом спросил Хэ Юньси, хочет ли он ещё, тот взял, и они сидели молча, дым вился перед ними, поднимался в воздух и вскоре рассеивался.
Через две минуты.
— Как здоровье тёти?
— Так себе.
— Раньше она часто болела, постоянно в больницу ходила.
— Ага, старые болячки.
Они отвечали рассеянно, оба были расслаблены и равнодушны, говорили отрывочно.
Хэ Юньси невзначай сказал:
— Не знал, что ты уже переехал.
— Дома тесно, пришлось мне уйти. Цзян Шици подросла, не хочет жить в одной комнате с бабушкой, дом маленький, если не перееду, придётся спать в гостиной, — сказал Чэнь Цзэ, а потом добавил, — Но завтра, наверное, вернусь, постоянно жить на стороне — не дело.
Это был просто вопрос, Хэ Юньси не особо интересовался этим.
Чэнь Цзэ понял, замолчал.
Снова наступило молчание, никто не говорил.
На спине Хэ Юньси был шрам длиной больше двадцати сантиметров, уродливый, пугающий, но в то же время с оттенком дикой грубости. Вчера в темноте Чэнь Цзэ не заметил его, не почувствовал, когда трогал, тогда его мысли были заняты другим, и он не обратил на это внимания. Теперь он невольно присмотрелся, разглядывая.
Прищурившись, Чэнь Цзэ не удержался:
— Как так получилось, такой длинный шрам?
Хэ Юньси ответил:
— Случайно поранился.
— Дрался, да?
Не желая говорить на эту тему, Хэ Юньси сменил тему, потушил сигарету, оставив её на тумбочке, наполовину свисающую, повернулся и открыл железное окно у кровати, чтобы проветрить.
Чэнь Цзэ не двигался, смотрел, как он собирает использованные салфетки вокруг кровати, бросает их в мусорное ведро, потом надевает штаны, остаётся с голым торсом, поднимает упавшие подушку и одеяло, стряхивает пыль и кладёт их на край кровати, чтобы потом поменять и постирать.
В холодильнике в гостиной были продукты и замороженные полуфабрикаты, купленные недавно.
— Что будешь есть, лапшу или пельмени?
— Всё равно.
— Сначала приму душ, потом приготовлю.
— Как хочешь.
С рассветом температура постепенно поднималась, стало душно и жарко, даже усталость не помогала уснуть.
Закончив курить, Чэнь Цзэ наконец встал, нашёл в щели кровати свою одежду, она была вся смята, он расправил её, чтобы потом снова надеть.
Возможно, это была расплата за то, что он слишком долго лежал в отеле. Когда он встал, у него потемнело в глазах, не было сил, ноги дрожали. Он глубоко вздохнул, услышав звук воды из ванной, и с сложным выражением лица посмотрел туда.
Тот, кто был внутри, вчера явно не справился, у него не было никакого опыта, и Чэнь Цзэ пришлось несладко.
Через десять минут Чэнь Цзэ зашёл в ванную. Она была намного чище, чем гостиная, все средства гигиены были куплены недавно, их было немного, но зубная щётка была лишняя, продавалась в наборе из двух, Хэ Юньси использовал белую, а чёрную мог использовать Чэнь Цзэ.
http://tl.rulate.ru/book/5571/196870
Готово:
