Шан Сыю молча смотрел на Чэн Шэна, наблюдая за его слегка согнутой шеей и съёжившейся фигурой, утонувшей в широком деревянном кресле — таким чувствительным и уязвимым.
— Он лишь сказал мне, что маму зовут Хайтан, — произнёс Чэн Шэн.
Он не объяснил, почему так стремится её найти. Ведь он не головастик, и зачем искать человека, которого даже никогда не видел. Чэн Шэн не стал вдаваться в подробности.
— Шэншэн, — окликнул его Шан Сыю.
Тот обернулся и увидел в его раскрытой ладони цветок китайской яблони — ярко-красный, будто только что сорванный с ветки. Чэн Шэн удивлённо принял его:
— Когда ты успел его сорвать?
— Пока хозяин, у которого мы брали палатку, не видел, — с невозмутимым видом ответил Шан Сыю. — Тсс.
Цветок перешёл в руки Чэн Шэна, который разглядывал его с влажными глазами.
— Собираешься расплакаться? — поинтересовался Шан Сыю.
Тот покраснел, но буркнул:
— Нет.
Шан Сыю подошёл ближе, обнял его за голову и нежно погладил. Чэн Шэн уткнулся лицом в его живот, пока тот спокойно говорил:
— Жизнь — это череда расставаний. Никто не может оставаться с нами вечно.
Его тон был почти безжалостным. Чэн Шэн, продолжая обнимать его, глухо пробормотал:
— Братец.
Шан Сыю откликнулся.
Тут же Чэн Шэн наклонил голову и вцепился зубами в его бок. Острые клыки сквозь рубашку заставили Шан Сыю слегка ахнуть — он действительно плохо переносил боль. Чэн Шэн ослабил хватку, но для него это всё равно было болезненно. Укусив, он ещё и принялся слегка прикусывать. Шан Сыю потрепал его по голове:
— Щенок, хватит уже.
Чэн Шэн разжал челюсти, но тут же обхватил его руками, сжимая изо всех сил и не желая отпускать.
Шан Сыю не подозревал, что задел его за живое. Да, никто не остаётся с нами навсегда — даже он сам, после зимних холодов, покинет Чэн Шэна.
Позволяя тому обнимать себя, Шан Сыю наклонился, провёл руками под мышками Чэн Шэна и приподнял его, чтобы посмотреть в лицо. Он погладил его по спине и мягко произнёс:
— Если сегодня ничего не наладилось, разве завтра будет так же? Время не стирает боль, но притупляет её. Шэншэн, не грусти — в этом мире и так слишком много печали. Лучше смотри в сторону радости.
— Лучше бы ты промолчал, — прохрипел Чэн Шэн. Кто вообще так утешает?
— Тогда замолкаю, — сказал Шан Сыю.
Чэн Шэн: […]
Он снова опустил голову и впился зубами в плечо Шан Сыю, заставив того крякнуть — даже стон звучал лениво и безразлично.
— Больно, — прошептал Шан Сыю ему на ухо, с лёгким вздохом.
Уши Чэн Шэна мгновенно покраснели, и он в панике отстранился. Глаза уже не были влажными, зато щёки залились румянцем.
Раз уж разговор зашёл об этом, Шан Сыю продолжил:
— А почему ты вообще занялся массажем?
Чэн Шэн схватил банку пива и сделал большой глоток, прежде чем честно ответил:
— Потому что больше ничего не умею.
Шан Сыю чокнулся с ним, отпил медленными глотками и спросил:
— Учёбу бросил?
Чэн Шэн снова начал мять пальцы — так сильно, что Шан Сыю едва сдержался, чтобы не взять его руки и не распрямить их. Такие красивые пальцы не должны быть скрючены.
— Не хочу учиться, — прозвучало жалобно, будто он боялся, что Шан Сыю силой затащит его обратно в школу. Он действительно не хотел — осознавая, что это неправильно, но всё равно шёл наперекор. Чэн Ин тратил деньги на лечение и лекарства: раньше один день в больнице с обследованиями обходился в 15 тысяч, а они лежали там по два-три дня в неделю. Год лечения опустошил все сбережения. Если Чэн Шэн не будет работать и копить, что они станут делать, если Чэн Ин снова заболеет?
— Ничего страшного, — сказал Шан Сыю. Если захочет, сможет учиться потом. Просто не в то время, когда положено. Правда, тогда будет сложнее.
— А ты не будешь меня ругать?
Шан Сыю цокнул языком:
— Буду, конечно. Маленький мастер Чэн не только в массаже хорош, но и в укусах.
Глаза Чэн Шэна заблестели, но он промолчал.
После кемпинга Шан Сыю успел проводить Чэн Шэна домой до заката, но тот, боясь встретить отца, не позволил довести себя до переулка, попросив остановиться раньше. Попрощавшись, Чэн Шэн зашагал легко, даже подпрыгнул, чтобы сорвать лист с дерева, и, вертя его в пальцах, улыбался — уголки глаз и губ приподняты. Но в следующее мгновение, за поворотом, он столкнулся с зелёноволосым, и улыбка мгновенно исчезла.
— Ван Ми.
Тот скептически оглядел Чэн Шэна:
— Мой брат хочет тебя видеть.
Чэн Шэн сжал лист в ладони, и терпкий запах разлился по коже. Безразлично бросил:
— Не пойду.
Ван Ми преградил ему путь:
— Мой брат получил письмо о зачислении. После лета уезжает в Пекин. Он хочет встретиться.
http://tl.rulate.ru/book/5581/198068
Готово:
