— Спи, — похлопал его по спине Шан Сыю, но тут же отвлекся на телевизор. Чэн Шэн наконец понял, что он делает это нарочно — по тому, как тот искоса поглядывал, и в этих искорках в уголках глаз явно читалось лукавство.
Вот укушу же! Чэн Шэн прикусил его палец молочными зубами, слегка потирая их о кожу, но не решаясь сжать сильнее. В ответ Шан Сыю сунул ему в рот ещё один палец, играючи потянул за язык.
— Ты что, дворняжка? — Шан Сыю, взглянув на породу собаки в телепередаче, решил, что Чэн Шэн сейчас выглядит именно так. Сам Чэн Шэн ещё не видел своего отражения и не знал, как выглядит.
Целую неделю Шан Сыю называл его дворнягой, пока однажды, подняв перед зеркалом, не обнаружил — да какая же это дворняга! Если уж на то пошло, то чистокровная! Это же явно золотистый ретривер, ну как Шан Сыю мог не понять?
Чэн Шэн решил, что если дурачок ещё и красавчик, то ему можно простить. Пусть зовёт дворнягой, если хочет.
Он всё ещё пил молоко, а Шан Сыю не умел его правильно разводить — комки нерастворённой смеси то и дело застревали в горле. Да и кормил он небрежно — Чэн Шэн очень хотел объяснить, что даже с соской это кормление, а не запой! Молоко уже вытекало из уголков рта, а Шан Сыю всё пытался влить ещё. В такие моменты Чэн Шэн непременно кусал его.
После множества укусов Шан Сыю наконец стал задумываться, что, возможно, делает что-то не так. Он начал анализировать и пришёл к выводу, что щенку, наверное, просто нужно точить зубы. Ведь даже самые послушные собаки иногда кусаются. Негодник!
Когда щенку исполнилось два месяца, он начал расти. Шан Сыю не торопился, а Чэн Шэн, хоть и волновался, но понимал — ничего не поделаешь. Неужели вся жизнь пройдёт вот так?
Шерсть стала пушистее, лапки — больше и мясистее. Шан Сыю обожал мять его уши — такие мягкие, их можно складывать.
Ну сложил и сложил, но зачем загибать их назад?! Чэн Шэну было жарко, он кусал пальцы, требуя вернуть уши в нормальное положение, но Шан Сыю не только не слушался, а ещё и делал «самолётики», играючи шевеля ими.
— Гав!
Теперь лай щенка стал звонким и чётким. Шан Сыю погладил его по голове и умилённо произнёс:
— Как громко лает хороший мальчик! Может, пойдёшь в полицейские псы? Устроишься на госслужбу?
[Чэн Шэн]: [...]
Казалось, уши совсем отваливались от таких игр — когда он бежал, они болтались, словно резиновые, готовые вот-вот отлететь. Шан Сыю обожал наблюдать, как тот мчится, развевая пушистую шерсть, круглый, как мячик, прямо в его объятия.
— Какой же ты милый, — Шан Сыю прижал его к груди, поцеловал в лоб, а затем подбросил в воздух, закружив, будто на аттракционе. Чэн Шэну стало дурно, он жалобно заскулил, и Шан Сыю, заметив это, прижал его к плечу, гладя по спине. — Папа тут, не бойся.
Чэн Шэн укусил его за плечо. Шан Сыю, болезненно вскрикнув, шлёпнул его по заднице. — И ещё кусаешься!
— Гав!
Чэн Шэн бегал всё проворнее, и Шан Сыю начал им помыкать, развалившись на диване:
— Подай пульт, собачка.
Чэн Шэн принёс пульт от телевизора, виляя хвостом, и положил ему в руку.
Шан Сыю лениво посмотрел вниз:
— Я про пульт от кондиционера.
Чэн Шэн снова побежал, принёс нужный, поставил передние лапы на диван и, сунув в руку, легонько прикусил палец — большими глазами давая понять: — Больше не ошибайся!
Шан Сыю подхватил его, обнял, погладил лапки и с удивлением заметил:
— Как же ты вырос.
Всего за пару месяцев щенок сильно изменился. Чэн Шэну нравилось управлять своим телом, но вот собачьи инстинкты — например, постоянное виляние хвостом при виде Шан Сыю — нет. Шан Сыю дразнился, говорил, что хвост вот-вот взлетит, как пропеллер. Чэн Шэн сердился, лаял на него, а затем отворачивался, надувшись.
Шан Сыю тыкал в спину, а Чэн Шэн бил его хвостом по руке. Надоел!
— Какой же ты обидчивый, — Шан Сыю попытался обнять, но Чэн Шэн упрямо отворачивался. В конце концов его повалили на пол, и когда Шан Сыю наклонился ближе, Чэн Шэн подумал: — Я же собака... Так близко — как-то странно.
Шан Сыю, уперев руки по обе стороны его головы, потрогал носом его влажный нос:
— Не сердись. Давай помиримся, как только я закончу планку, ладно?
Чэн Шэн решил великодушно простить его за попытку заняться спортом, но Шан Сыю, этот лентяй, продержался всего минуту, затем уткнулся мордой в его живот, снова и снова потираясь.
— Какой мягкий животик.
http://tl.rulate.ru/book/5581/198179
Готово:
