Линь Чэньань проигнорировал эту дешевую похвалу от Лу Иньтина: для человека, чьи жизненные навыки едва позволяют ему выживать, такие комплименты почти ничего не значат.
Лу Иньтин действительно был создан быть красивой куклой, живущей, как повилика, за счет других.
В тот момент Линь Чэньань слегка прищурился, положив руку на мягкую впадину на пояснице Лу Иньтина, и посмотрел на его преданное и застенчивое лицо в течение двух секунд.
«Как же он за свои двадцать с лишним года не испортился, оставаясь таким наивным и чистым».
Линь Чэньань был уверен, что лицо Лу Иньтина и его покладистый характер привлекают множество недоброжелателей, но, похоже, его хорошо защищали.
А также в нем самом была какая-то противоречивая стойкость: он был чувствительным и ранимым, но при этом умел жить с удивительной силой.
Иначе он бы не продолжал испытывать такую страсть к Линь Чэньаню, столь холодному человеку, даже спустя два года. Разочарование и печаль, казалось, не накапливались в Лу Иньтине, а просто утекали.
Линь Чэньань тихо вздохнул.
Лу Иньтин, видя, что он одной рукой держит его ногу, а другой бессознательно сжимает его талию, но при этом долго не двигается, с легким недоумением опустил взгляд и спросил:
— Братец, ты не...?
На самом деле, это не совсем так, ведь они так и не смогли договориться об этом.
Но Линь Чэньань, по какой-то причине, все же терпел требования Лу Иньтина, хотя и не соглашался на них.
Лу Иньтин украдкой посмотрел на Линь Чэньаня... две секунды, и его лицо снова покраснело. Его ноги в белых чулках свисали прямо перед ним, и стоило лишь поднять ногу, чтобы коснуться.
Он закрыл ресницы, слишком смущенный, чтобы смотреть дальше.
Линь Чэньань мог делать с ним что угодно, но Лу Иньтин всегда оставался на уровне принятия, хотя и неизменно смущался.
Линь Чэньань отпустил его руку и вместо этого взял его за подбородок. Его взгляд был глубоким.
Он перевернул Лу Иньтина на спину.
Линь Чэньань не позволил ему лечь на кровать, поэтому он остался стоять на коленях на мягком ковре у края кровати, лицом уткнувшись в тонкие руки. Зрение было отключено, и тактильные ощущения стали более острыми.
Было жарко.
Лу Иньтин слегка растерялся, широко раскрыв глаза, чувствуя, что на этот раз все зашло дальше, чем когда-либо прежде.
Он начал понимать, что имел в виду Сюй Сыянь, говоря «сам виноват».
Дыхание Линь Чэньаня было низким и приятным на слух, вероятно, он слишком долго сдерживался.
......
Дыхание стало тяжелее. Лу Иньтин не понимал, что происходит, только чувствовал, как только что завязанная лента была резко разорвана. Мягкая плоть его бедер, освобожденная от уз, была схвачена костлявой рукой, которая сжимала ее, поднимаясь все выше.
Лу Иньтин уткнулся лицом в простыню, тихо позвав:
— Братец...
...
Вскоре ощущения стали... густыми, как медовый сироп.
Края его глаз покраснели, из них выступили физиологические слезы, а в ушах звучало тяжелое дыхание Линь Чэньаня.
Лу Иньтин с трудом повернул голову, пытаясь увидеть лицо Линь Чэньаня, но тот вернул его обратно, холодно сказав:
— Не двигайся.
Удары были явными. Лу Иньтин едва мог удержаться на коленях. Он с запозданием осознал, что Линь Чэньань, возможно, действительно немного зол и действительно хочет выплеснуть все свои желания на него.
Это было неважно, просто...
Линь Чэньань действовал слишком грубо, и вскоре тело Лу Иньтина покрылось свежими следами от сжатий. Его голос стал прерывистым, он тихо дышал, колени уже начали скользить назад.
— Мо... Можно помягче? — голос Лу Иньтина был мягким.
Он не успел произнести «братец», как Линь Чэньань схватил его за шею, повернул лицо назад и прижал губы.
Это был сладкий поцелуй. Ресницы Лу Иньтина были полностью влажными, он послушно больше не говорил.
Он был слишком легко утешаем: даже когда его заставляли целоваться, он снова открывался, позволяя Линь Чэньаню издеваться над ним.
...
Когда Лу Иньтин, уже полностью измученный, был снова перевернут, он почти упал на ковер.
Еще не пришедший в себя, он почувствовал, как его губы коснулось что-то горячее. Линь Чэньань взял его за подбородок и разжал его рот.
Односторонний акт орального удовлетворения.
Лу Иньтину было очень некомфортно, его ресницы дрожали. Линь Чэньань не ожидал, что у него хватит сил на активность, поэтому сам начал двигаться, прижимая его губы.
......
Линь Чэньань некоторое время смотрел, затем взял салфетку и вытер лицо Лу Иньтина.
Лу Иньтин позволил ему это сделать, но инстинктивно облизал губы. Его милое лицо было покрасневшим, в его страсти была заметна наивная чистота.
«...»
— Шлюха, — знакомый холодный голос зазвучал над головой Лу Иньтина, без каких-либо эмоций, почти ледяной, как будто это был приговор после тщательного рассмотрения.
Лу Иньтин тут же покраснел.
Линь Чэньань редко говорил такие вещи. В начале их отношений, возможно, из-за новизны, он чаще был более мягким в постели.
Поэтому иногда он хвалил его, то в спокойном, то с легкой улыбкой.
Его слова могли быть прямыми комплиментами или содержать легкий оттенок унижения, но все это заставляло Лу Иньтина краснеть.
Но такого ледяного тона никогда не было.
Потому что Линь Чэньань в повседневной жизни был крайне холоден. Он не говорил таких вещей, поэтому, когда он произносил их в постели, его эмоции всегда были более мягкими.
Так что сейчас он был в хорошем настроении или нет?
Лу Иньтин не был уверен. Но прежде чем он успел разобраться в этом вопросе, Линь Чэньань опустил руку, как будто собираваясь помочь ему...
Лу Иньтин смущенно моргнул, слегка повернув лицо, приняв позу, которая позволяла ему уткнуться в грудь Линь Чэньаня.
Ленты на ногах полностью развязались, чулки служили лишь беспорядочным украшением. Движения Линь Чэньаня были небрежными, но все так же сильными. Вскоре тело Лу Иньтина стало розовым от возбуждения, его бедра дрожали, он был почти на грани...
Линь Чэньань безжалостно заблокировал выход.
Холодный взгляд упал на растерянное, но полное желания лицо Лу Иньтина.
Длинные ресницы Лу Иньтина дрожали. Он замолчал, опустив голову, и тихо попросил:
— Муж, я хочу...
Линь Чэньань смотрел на него с каменным лицом, его взгляд был ледяным. В тот момент Лу Иньтин почувствовал себя как актер, снимающийся в порнофильме, которого проверяют на сексуальную пригодность.
Лицо Лу Иньтина покраснело еще сильнее. Он не был уверен в намерениях Линь Чэньаня, поэтому просто прижался лицом к его одежде, принимая позу мольбы.
Линь Чэньань снова начал действовать спереди, все так же блокируя.
......
Выражение лица Линь Чэньаня стало более спокойным. Ледяной оттенок почти исчез, вероятно, он был почти удовлетворен.
http://tl.rulate.ru/book/5584/198485
Готово:
