Когда Лу Иньтин добрался до места, где жил Лу Чжоси, тот ещё не вернулся. Лу Иньтин сам открыл дверь.
— Давно не виделись, Цаомэй и Маття, — он присел на корточки. Цаомэй лежала на нижнем ярусе многоуровневой полки, а Маття играл с игрушкой неподалёку.
На самом деле прошло всего чуть больше суток, но, как и Лу Иньтину, кошкам это время показалось долгим, и они тут же прильнули к нему.
Как только он взял Цаомэй на руки, Лу Иньтин слегка нахмурился.
Она действительно стала тяжелее.
Но белая кошка по-прежнему оставалась милой и послушной, потёрлась о его руку и сама немного подвинулась, словно понимая, что ему трудно её держать.
Лу Иньтин вздохнул с облегчением и поднял Маття.
Он сел на диван, и, когда Лу Чжоси вернулся, увидел его, увлечённо играющего с кошками: то гладит одну, то другую.
За обедом Лу Иньтин сначала накормил кошек, помыл руки и неспешно сел за стол.
Лу Чжоси спросил о съёмках, и Лу Иньтин, медленно пережёвывая кусочек батата, невнятно ответил:
— Прогресс нормальный, кажется, снимать придётся не меньше года.
— Сценарий и так не слишком масштабный, — заметил Лу Чжоси.
Не нужно было тратить силы на декорации и костюмы, не требовалось много персонажей и сложного сюжета. Долгий срок съёмок объяснялся лишь тем, что режиссёр Лу Иньтина любил выверять каждую деталь.
Лу Иньтин пробормотал что то в ответ, не добавляя больше слов.
Лу Чжоси молча смотрел на него и вдруг спросил:
— Ты ещё собираешься устраивать свадьбу?
Лу Иньтин замер, опасаясь, что Лу Чжоси начнёт критиковать его, и неуверенно ответил:
— Да, но пока выбираем время и формат.
— Ты выбираешь? — уточнил Лу Чжоси.
Лу Иньтин кивнул.
Лу Чжоси с сомнением посмотрел на него, сомневаясь не только в его способности организовать всё должным образом, но и в том, что Линь Чэньань больше не будет диктовать свои условия или, возможно, не захочет брать на себя ответственность.
— Если понадобится помощь, скажи, — в итоге Лу Чжоси не стал углубляться.
Лу Иньтин тихо добавил:
— На самом деле нужно только выбрать дату и наряды, всё остальное кажется слишком сложным, я не очень умею с этим справляться. Вчера я сказал ему об этом, и он ответил, что я сам могу назначить дату.
— Так когда ты планируешь пожениться? — Лу Чжоси положил ему кусочек фуа гра.
Лу Иньтин выглядел озадаченным:
— Я думал сделать это в ближайшие месяц два, но я сейчас снимаюсь, а он то занят, то в командировках. — Он опустил взгляд и медленно произнёс: — В итоге мы решили назначить свадьбу на мой день рождения, а это ещё четыре месяца.
Вчера Линь Чэньань расспрашивал его о дневнике, и Лу Иньтин, чувствуя себя виноватым, быстро признался, что даже в самые трудные моменты, когда он ненавидел Линь Чэньаня, всё равно желал ему добра.
Линь Чэньань бегло пролистал детские записи Лу Иньтина, и его лицо становилось всё холоднее.
— У вас с ним были хорошие отношения, — холодно произнёс Линь Чэньань.
Лу Иньтин не осмелился возражать, лишь тихо пробормотал:
— Ты же должен понимать, что мы были просто друзьями.
Линь Чэньань на мгновение замер.
Лу Иньтин действительно поумнел, больше не споря с его словами, а просто выражая свои мысли.
Да, они были друзьями.
Линь Чэньань мог видеть в этом детском дневнике чистоту и простоту прошлого Лу Иньтина, дружбу без каких либо скрытых мотивов.
Линь Чэньань на секунду закрыл глаза, но всё равно чувствовал раздражение, бросив дневник обратно Лу Иньтину.
Он вышел на балкон выкурить сигарету, а когда вернулся, Лу Иньтин уже убрал всё.
Линь Чэньань не пошёл в офис после обеда, и, когда Лу Иньтин уже собирался вздремнуть, он всё ещё не собирался уходить.
— Старший брат, когда ты пойдёшь на работу? — Лу Иньтин, не переодеваясь из пижамы, опёрся на спинку дивана и повернулся к Линь Чэньаню.
Надо признать, что, хотя Линь Чэньань был очень занят и редко бывал дома, Лу Иньтин чувствовал себя более удовлетворённым, чем когда либо прежде, ведь в прошлом их отношения были полны тревог и меланхолии.
Теперь, хотя временами ему всё ещё было немного скучно, Лу Иньтин привык находить радость в ожидании.
Например, в разговорах с Сяо Ци, редких визитах Сюй Сыяня или прогулках внизу.
Лу Иньтин общался с немногими, его интересы были спокойными, и раньше Линь Чэньань занимал большую часть его жизни, хотя и не всегда был рядом, что вызывало чувство неопределённости.
Линь Чэньань не ответил, а просто протянул руку и провёл ею под пижамой Лу Иньтина. Тот мгновенно покраснел.
Неужели он хочет повторить так скоро?
Лу Иньтин почувствовал лёгкое головокружение, но его тело уже расслабилось, и он непроизвольно обнял Линь Чэньаня за шею, прижавшись к нему.
Когда его посадили на колени, и он почувствовал жар, Лу Иньтин покорно опустил голову:
— Старший брат, я помогу тебе...
Линь Чэньань одной рукой сжал его лицо и поцеловал, прерывая его действия.
Лу Иньтин не понял, но всё же ответил на поцелуй, и, когда дыхание стало сбиваться, тихо застонал, мягко и протяжно.
Линь Чэньань слегка запыхавшись, отстранился и, положив руку на бедро Лу Иньтина, холодно произнёс:
— Разденься сам.
Всё же это было не так удобно, как платье, подумал Линь Чэньань, пока Лу Иньтин снимал одежду.
Лу Иньтин сидел у него на коленях, двигаясь сам, но это не приносило никакого результата, только ещё больше возбуждая Линь Чэньаня.
Линь Чэньань просто взял его за талию, и Лу Иньтин оказался на диване. Линь Чэньань даже нашёл время разложить его, чтобы было больше места.
Лу Иньтин услышал его спокойный, низкий голос:
— Ты такой гибкий.
— ...Мм, — Лу Иньтин, получив несколько толчков, раздвинул ноги, но тут же снова сжал их, уткнувшись лицом в руку, его длинные ресницы постепенно становились влажными от страсти.
Раздавались резкие, звонкие звуки, а талия Лу Иньтина была крепко схвачена, каждый толчок был сильным и отчётливым.
— ...Не надо, — Лу Иньтин тихо застонал, поначалу не выдерживая, ведь Линь Чэньань полторы недели восстанавливался после травмы, недавно был в командировке и давно не делал этого. Но вскоре его тело, уже привыкшее к ритму Линь Чэньаня, покрылось румянцем, каждое движение приносило наслаждение и удовольствие. Лу Иньтин, с покрасневшим лицом и слезами на глазах, тихо прошептал: — Старший брат, быстрее... Мм, можно сильнее?
Горячее дыхание Линь Чэньаня коснулось красивых лопаток Лу Иньтина, и, услышав такие почти вызывающие слова, он стал действовать ещё безжалостнее. Лу Иньтин дрожал всем телом, его стоны становились громче.
...
Горло Лу Иньтина было узким, и после нескольких движений он попытался уговорить Линь Чэньаня быть поаккуратнее.
Линь Чэньань холодно произнёс:
— Разве ты не хотел сильнее?
http://tl.rulate.ru/book/5584/198675
Готово:
