Цзян Мянь держал в руках пиджак, крепко сжимая ткань, его большой палец нервно теребил материал, а внутри он чувствовал напряжение и страх.
После внутренней борьбы он пришёл к единственному выводу. Цзян Мянь поднял глаза на мужчину и робко произнёс:
— Я… я не могу сказать.
Мальчик снова опустил взгляд, не решаясь смотреть на Ши Цзиньняня, и его палец задвигался по ткани ещё быстрее.
Ши Цзиньнянь смотрел на его испуганный и жалкий вид, испытывая отвращение.
— Маленький дурачок, даже врать не умеешь.
Ши Цзиньнянь забрал у него пиджак и бросил его Чжан Шу.
Если он будет продолжать так теребить ткань, то совсем её порвёт.
Руки Цзян Мяня внезапно опустели. Он замер на мгновение, а затем попытался объяснить:
— Линь И сказала, что врать плохо.
Ши Цзиньнянь, уже собравшийся уйти, остановился. Он снова почувствовал раздражение от глупости мальчика, но не смог удержаться от вопроса:
— Кто такая Линь И?
Услышав имя Линь И, глаза Цзян Мяня засияли.
— Линь И — это Линь И.
Ши Цзиньнянь вздохнул.
Он не должен был спрашивать. Зачем разговаривать с дурачком?
— Иди спать, — Ши Цзиньнянь направился к лестнице, уставший после вечернего мероприятия. Он не хотел больше разговаривать с этим дурачком.
Цзян Мянь поспешно последовал за ним, продолжая тему.
— Линь И приносила мне еду, она очень добрая.
Приносила еду?
Неужели в доме Цзянов этому дурачку даже не разрешали садиться за стол?
Ши Цзиньнянь обернулся, взглянув на Цзян Мяня, который отстал на шаг. Волосы мальчика были слегка светлыми, а кожа невероятно бледной.
Ши Цзиньнянь вспомнил, как дурачок упоминал подвал, и Сун Хуайжэнь говорил, что мальчик годами не видел солнца, из-за чего страдал от недоедания.
Ши Цзиньнянь спросил:
— Дурачок, ты действительно жил в подвале?
Цзян Мянь, поднявшись на последнюю ступеньку, слегка запыхавшись, кивнул.
— Я всегда… жил… в подвале.
Он жил там много лет, с самого детства, и только Линь И приносила ему еду.
— Ты выходил оттуда?
Мальчик кивнул, смущённо.
— Выходил… только сюда.
Ши Цзиньнянь понял: единственный раз, когда он вышел, это когда его привезли в дом Ши.
Цзян Линьмин мог быть настолько жесток к собственному ребёнку, держа его в подвале? Даше собаку выводят погулять на солнце.
Может, он не его родной сын.
Ши Цзиньнянь ничего не сказал, только взглянул на Цзян Мяня и вошёл в спальню.
Затем раздался громкий хлопок двери.
Цзян Мянь стоял перед закрытой дверью, всё ещё желая спросить, угодил ли он молодому господину.
Но молодой господин выглядел так, словно мог ударить. Цзян Мянь постоял у двери, размышляя, но в конце концов робко вернулся в свою комнату.
На следующее утро в семь тридцать раздался звонок будильника.
Цзян Мянь открыл сонные глаза, нажал на кнопку будильника, закрыл глаза и снова попытался заснуть.
Но через мгновение он резко открыл глаза и сел на кровати.
Он был не в подвале, а в доме Ши, и будильник поставил ему Чжан Шу.
Цзян Мянь быстро пошёл в ванную, умылся, оделся и побежал вниз.
Утром ему предстояло учиться у Чжан Шу, как угождать молодому господину.
— Доброе утро, Чжан Шу, Ван Шэнь! — Цзян Мянь вошёл в столовую и вежливо поздоровался с ними.
Ван Шэнь, расставлявшая посуду, улыбнулась, увидев его.
— Доброе утро, Цзян Мянь, ты рано встал.
— Справился с подъёмом вовремя, молодец!
Чжан Шу взглянул на часы. Цзян Мянь спустился вниз меньше чем за пятнадцать минут после звонка будильника. Даже такой дурачок оказался пунктуальным, и Чжан Шу почувствовал к нему ещё больше симпатии.
Он понимал намерения молодого господина: оставить Цзян Мяня в доме — это просто добавить ещё одну тарелку за столом, и дом Ши мог себе это позволить.
Но если Цзян Мянь хотел научиться угождать молодому господину, ему нужно было найти какое-то дело.
Вчера это были тапочки и пиджак, а сегодня — подготовка завтрака. Пока это была его ежедневная работа.
Чжан Шу был доволен своим планом.
— Цзян Мянь, пойдём со мной на кухню, принесём завтрак. Молодой господин скоро спустится.
Ши Цзиньнянь, если не был в командировке, всегда завтракал дома. Обедал он только по выходным, а ужинал часто вне дома.
Поэтому на кухне готовили богатый завтрак, который почти не повторялся в течение недели.
Цзян Мянь последовал за Чжан Шу, неся на стол одно блюдо за другим. Его глаза расширились от удивления: он никогда не видел таких яств.
В подвале дома Цзянов Линь И приносила ему на завтрак лапшу, булочки с мясом, кашу, а иногда молоко и яйца.
Цзян Мянь не знал, что яйца и молоко, которые он получал, были остатками от еды Цзян Фэна и Цзян Си, которые Линь И тайком приносила ему.
Теперь на столе стояли суп с крабовыми клешнями, жареные кусочки лосося, жареные грибы, суп с морскими огурцами, нарезанный авокадо, огромная черника, кофе и многое другое, чего Цзян Мянь никогда не видел.
Стоя у стола, он не мог оторвать взгляда от всех этих блюд.
Ши Цзиньнянь, завтракая и читая новости на планшете, услышал за своим спиной урчание.
Он обернулся и увидел, как дурачок, глядя на завтрак, глотает слюну и кусает губу, явно желая попробовать.
Обычно слуги начинали завтракать только после того, как Ши Цзиньнянь уходил в компанию.
Сейчас дурачок был голоден.
Ши Цзиньнянь с отвращением нахмурился.
Чжан Шу, заметив, что молодой господин смотрит на Цзян Мяня, начал отчаянно мигать ему.
Не смотри, мальчик, он уже слышит, как у тебя урчит живот.
Берегись, а то молодой господин снова выставит тебя за дверь.
Надо было оставить Цзян Мяня на кухне.
Но дурачок, увлечённый едой, не заметил стараний Чжан Шу.
Нельзя было винить Цзян Мяня: он действительно никогда не видел столько вкусной еды.
Блюда словно манили его, приглашая попробовать.
— Дурачок, садись, — Ши Цзиньнянь указал на место рядом с собой и взглянул на Чжан Шу. — Принеси ещё один прибор.
Чжан Шу перестал мигать, и его сердце забилось от радости.
— Хорошо, молодой господин.
Чжан Шу внутренне удивился: молодой господин всё же по-другому относился к Цзян Мяню.
Цзян Мянь послушно сел на стул, взял в руки палочки, которые Чжан Шу только что вручил ему, и посмотрел на Ши Цзиньняня.
Его глаза спрашивали: можно ли есть?
— Можешь попробовать всё, — Ши Цзиньнянь поднял чашку кофе и сделал глоток. Его голос был не таким холодным, как обычно, но лишь слегка смягчился.
Цзян Мянь, словно получив приказ, первым делом взял суп с крабовыми клешнями, широко открыл рот и отправил его внутрь.
Он прожевал несколько раз, затем остановился, его красивые глаза широко раскрылись, и он снова начал жевать.
Это было невероятно вкусно!
Проглотив суп, Цзян Мянь выдохнул с искренним восхищением.
Он держал палочки, и его глаза светились от восторга и удовлетворения.
— Молодой господин, это так вкусно!
Настоящий дурачок, который никогда не видел мир.
Глупый вид Цзян Мяня за завтраком вызвал лёгкую улыбку в глазах Ши Цзиньняня.
— Если нравится, ешь больше.
— Спасибо, молодой господин!
Цзян Мянь действительно последовал его совету и погрузился в завтрак. Он съел оставшиеся три супа с крабовыми клешнями, а затем начал пробовать другие блюда, каждый раз выражая невероятное удивление.
Сначала Ши Цзиньняню это казалось забавным, но, увидев, как количество еды на столе уменьшается, он снова предупредил.
— Дурачок, ты наелся?
— Молодой господин, ещё нет.
Цзян Мянь действительно хотел есть ещё. Всё это было настолько вкусно, и он никогда этого не пробовал.
На столе оставалось не так много, и он мог бы быстро доесть.
Ши Цзиньнянь слегка нахмурился, его голос был тихим, но полным авторитета.
— Хватит есть.
http://tl.rulate.ru/book/5586/198868
Готово:
