Цзян Фэн не возвращался домой уже три дня, и от него не было никаких вестей. Первые два дня Цзян Линьмин, видя, что Ши Цзиньнянь тоже не появлялся в компании, даже радовался, думая, что сын сумел сблизиться с ним.
Но когда Ши Цзиньнянь три дня подряд не приходил на работу, а сын пропал на тот же срок, Цзян Линьмин наконец осознал, что что-то не так.
Даже если Цзян Фэн и был со Ши Цзиньнянем, он не мог три дня держать телефон выключенным.
То, что Ши Цзиньнянь три дня не появлялся в компании, могло быть простым совпадением, и без каких-либо доказательств Цзян Линьмин не решался обращаться к нему с вопросами о сыне.
Цзян Линьмин нервно ходил по гостиной, обзванивая всех, кого мог.
Цянь Фан сидела на диване с мрачным выражением лица. Она выяснила, что в ту ночь, когда Цзян Фэн отправился в Яочи Яцзи, Ши Цзиньнянь и Шэнь Цинцы тоже были там.
Больше информации она найти не смогла.
Когда Ши Цзиньнянь заставил их перевести регистрацию Цзян Мяня, она поняла, что он не только заботится о нём, но и знает, как семья Цзян обращалась с ним все эти годы.
Семья Цзян уже незаметно нажила себе врага в лице Ши Цзиньняня, и то, что он не стал их преследовать, уже было проявлением милосердия.
Цзян Фэн не мог быть у Ши Цзиньняня.
Что касается семьи Шэнь.
Цянь Фан крепко сжала свои ухоженные ногти, впиваясь ими в шерстяное платье.
Тогда, в присутствии Шэнь Цинцы, она боялась раскрыть тайну происхождения Цзян Мяня, иначе не отдала бы его Ши Цзиньняню так легко.
Теперь же она тем более не могла обратиться к семье Шэнь с вопросами о местонахождении Цзян Фэна.
Цянь Фан чувствовала себя раздражённой и злой, а вид мужа, ходящего перед ней, только усиливал раздражение.
— Жена, ты что-нибудь узнала о Сяо Фэне? — Цзян Линьмин наконец остановился, чтобы спросить жену, хотя особых надежд не питал.
Женщина — что она сможет сделать?
— Нет, — холодно ответила Цянь Фан, даже не взглянув на мужа.
Цзян Линьмин лишь махнул рукой, раздражённый:
— Знал, что на тебя нельзя положиться. Лучше следи за Сяо Си, чтобы она не шлялась где попало.
Цянь Фан усмехнулась:
— Это не ты заставлял её ходить на все эти вечеринки, чтобы она могла зацепить какого-нибудь богатого наследника и помочь компании?
Цзян Линьмин только что сел, но тут же вскочил, оправдываясь:
— Как член семьи Цзян, она должна заботиться о её интересах! Если Сяо Си найдёт богатого жениха, семья Цзян снова поднимется! Мы обязательно вернём былую славу!
— И чем это отличается от продажи дочери? — Цянь Фан глубоко вздохнула, не желая тратить силы на бесполезные споры, и поднялась наверх.
Сзади доносились упрёки Цзян Линьмина.
— Что ты, домохозяйка, понимаешь? Если семья Цзян обанкротится, твоя жизнь богатой женщины закончится. Никакого кругозора…
В Баошаньюане Цзян Мянь, приняв душ, лежал на кровати Ши Цзиньняня. Его ясные глаза смотрели на хрустальную люстру, а мысли были заняты только что просмотренным мультфильмом.
Как бы он хотел, чтобы Цзюаньцзюань была здесь, чтобы они могли смотреть его вместе.
Ши Цзиньнянь вышел из ванной, одетый в чёрный шёлковый халат. Мягкая ткань струилась по его телу, а небрежно завязанный пояс открывал часть мускулистой груди.
Широкие плечи, длинные ноги, безупречная фигура — он был воплощением идеала. К сожалению, такой прекрасный мужчина вышел из ванной, а его маленький глупыш даже не взглянул на него.
Казалось, тот был не в духе.
— Скучаешь по Цзюаньцзюань? — Ши Цзиньнянь подошёл к кровати, оперся руками о неё и наклонился, чтобы встретиться взглядом с Цзян Мянем, в глазах которого стояли слёзы.
Мальчик, словно пойманный на месте преступления зверёк, отвел взгляд, не решаясь смотреть на Ши Цзиньняня, закусил нижнюю губу и отрицательно покачал головой.
— Учишься врать? Это прогресс, глупыш, — голос Ши Цзиньняня был мягким, с едва уловимой улыбкой. — Не смей врать молодому господину.
Он протянул длинные пальцы, взял Цзян Мяня за подбородок и заставил смотреть на себя.
Глубокий, слегка мрачный взгляд Ши Цзиньняня, казалось, мог проникнуть в самую душу, оставляя Цзян Мяня беззащитным.
Всё, что пережил мальчик, под этим взглядом обнажилось до мелочей.
Цзян Мянь, чувствуя доверие, ответил с лёгкой дрожью в голосе и непроизвольной мягкостью:
— Очень скучаю по Цзюаньцзюань.
Сердце Ши Цзиньняня смягчилось, словно его коснулись нежностью. Он отпустил подбородок Цзян Мяня и провёл пальцем по его щеке, стирая слезу с уголка глаза.
— Если скучаешь по Цзюаньцзюань, не надо скрывать. Можешь сказать молодому господину, будем скучать вместе.
В глазах Цзян Мяня появилась улыка:
— Спасибо, молодой господин.
Две тонкие белые руки выскользнули из-под одеяла, обвили шею Ши Цзиньняня и потянули его вниз, прижимаясь лицом к его шее.
Интимно, с доверием.
Ши Цзиньнянь слегка задержал дыхание, его сердце неожиданно забилось быстрее. Обнимая мальчика, он лёг рядом, намереваясь действовать по обстоятельствам.
Но как только он коснулся тонкой талии Цзян Мяня, тот произнёс:
— Молодой господин, хоть ты и намного старше Цзюаньцзюань… намного, но обнимать тебя тоже приятно.
Ши Цзиньнянь убрал руку с талии Цзян Мяня и мягко обнял его за спину, чувствуя бесконечную грусть.
Как он мог подумать, что глупыш вдруг всё понял?
Он всё ещё сравнивал его с собакой.
Грустный и немного раздражённый, Ши Цзиньнянь внешне оставался терпеливым, успокаивая глупыша, который ничего не понимал.
— Если обнимать приятно, то будем обниматься каждую ночь, хорошо?
Услышав это, Цзян Мянь почувствовал огромную благодарность и радость.
Он отстранился от шеи Ши Цзиньняня, поднял лицо и чуть не заплакал от умиления.
— Молодой господин, ты такой добрый. У тебя одержимость чистотой, но ты не пренебрёг мной, так щедро разрешил обнимать тебя. Ууу, молодой господин, я так тронут.
Ши Цзиньнянь тихо рассмеялся, его голос звучал приятно и глубоко:
— Так тронут?
— Да, — твёрдо кивнул Цзян Мянь, а затем неожиданно перевёл разговор на тему вечера: — Молодой господин, я хочу отблагодарить тебя. Научи меня, что такое настоящее угождение. Я научусь и буду угождать тебе каждый день.
Он говорил это с серьёзностью, искренностью и прямотой, как будто обсуждал научный вопрос.
— Мяньмянь, правда хочешь узнать?
Ши Цзиньнянь перевернулся, оперся локтями по обе стороны от шеи Цзян Мяня, согнул ноги, упираясь коленями в его бёдра, и полностью накрыл его своим телом.
Наивный Цзян Мянь ещё не осознавал надвигающейся опасности, а охотник смотрел на глупого котёнка с пылающим взглядом.
Руки Цзян Мяня всё ещё обвивали шею Ши Цзиньняня, а в его прекрасных глазах светилось любопытство:
— Хочу, Цзян Мянь хочет…
Не успев закончить фразу, Цзян Мянь был остановлен горячими губами Ши Цзиньняня. Глаза, полные любопытства, в следующую секунду стали пустыми.
В момент замешательства Цзян Мянь ещё не понял, что происходит, но затем его зрачки дрогнули, губы разомкнулись, а язык Ши Цзиньняня проник внутрь.
http://tl.rulate.ru/book/5586/198922
Готово:
