Положение Ши Цзиньняня не позволяло ему оставаться в тени; время от времени кто-то подходил поздороваться, но Ши Цзиньнянь не удостаивал их взглядом, и люди не решались подойти первыми.
Однако были и такие, как отец Хэ Чжоуюаня, который, считая свои отношения с Ши Цзиньнянем достаточно близкими, решил подойти для беседы.
— Ши Цзиньнянь, мой сын, Чжоуюань, непослушный, самовольно пришел сюда, — отец Хэ Чжоуюаня, господин Хэ, подошел с бокалом в руке.
Его слова звучали вежливо, с уважением, но без излишней формальности. В конце концов, его сын был спасителем Ши Цзиньняня.
Позиция Ши Цзиньняня была такова, что семья Хэ не имела права сидеть рядом с ним, но для Хэ Чжоуюаня было сделано исключение, что заставляло господина Хэ чувствовать себя важным.
Однако, увидев Цзян Мяня, он запнулся.
Когда рядом с Ши Цзиньнянем появился кто-то еще? Неужели между его сыном и Ши Цзиньнянем нет ничего особенного?
Хэ Чжоуюань молчал, даже не взглянув на отца, спокойно сидел и наслаждался вином.
Заметив взгляд господина Хэ, Ши Цзиньнянь слегка нахмурился, встал, заслонив собой Цзян Мяня, и чокнулся бокалом с господином Хэ.
— Господин Хэ, давайте поговорим в стороне.
Ши Цзиньнянь не хотел, чтобы они беспокоили Цзян Мяня, поэтому решил сам встать. В конце концов, этот обмен любезностями был неизбежен.
— Чжоуюань, присмотри за Мяньмянем, не давай ему больше еды, он уже наелся, — перед тем как уйти, Ши Цзиньнянь все же не смог удержаться от напоминания.
Шэнь Цинцы в этот момент отсутствовал, поэтому присмотреть за Цзян Мянем мог только Хэ Чжоуюань.
— Брат Цзиньнянь, я позабочусь о Цзян Мяне, не волнуйся! — Хэ Чжоуюань улыбнулся Ши Цзиньняню, его голос был мягким и доброжелательным.
Брат Цзиньнянь все так же доверяет ему; такое поручение напоминало мужа, который уходит и просит жену присмотреть за ребенком.
Что касается доверия и взаимопонимания, Цзян Мянь даже не годится ему в подметки. Шесть лет нельзя сравнить с несколькими месяцами.
Ши Цзиньнянь кивнул, еще раз напомнил Цзян Мяню вести себя хорошо, и только тогда спокойно отошел в сторону.
Цзян Мянь повернулся, облокотившись на спинку стула, и проводил Ши Цзиньняня взглядом. Тот прошел всего несколько метров, как его уже окружили люди, желающие завязать разговор.
Молодой господин так популярен.
Окруженный толпой мужчин, Ши Цзиньнянь выделялся своим ростом, превышающим метр девяносто, как журавль среди кур.
На нем был идеально сшитый серый костюм от высокой моды, волосы были зачесаны назад, обнажая резкие и благородные скулы. В его мрачных глазах не было улыбки, только изредка уголки губ слегка поднимались, выдавая легкую улыбку.
Молодой господин так красив, среди всех людей он самый высокий и самый привлекательный!
Взгляд Цзян Мяня не отрывался от Ши Цзиньняня; он потянулся за напитком на столе, даже не глядя.
Хэ Чжоуюань незаметно подтолкнул к нему свой бокал с фруктовым вином. Цзян Мянь ничего не заметил, взял его и выпил залпом.
— Цзян Мянь, вытри рот, — Хэ Чжоуюань протянул салфетку. — Не смотри все время на своего молодого господин, он никуда не денется. Давай поговорим.
— О, хорошо! Молодой господин никуда не денется, он только что смотрел на меня.
Цзян Мянь повернулся, взял салфетку и тщательно вытер рот, затем взглянул на чистую тарелку перед Хэ Чжоуюанем, на которой лежал кусочек торта, от которого тот только откусил. — Брат Хэ, ты так мало ешь, ты не любишь есть?
Торт съел всего два кусочка, еды тоже ест мало, Цзян Мянь не понимал: разве он не голоден?
Хэ Чжоуюань улыбнулся, но в его глазах не было ни капли веселья.
— У меня склонность к полноте, в отличие от тебя, который ест как свинья и не толстеет.
Глупец говорит такие неприятные вещи, непонятно, как брат Цзиньнянь может интересоваться таким типом, да еще и подарил ему такую дорогую булавку для галстука.
— О, — Цзян Мянь кивнул, как будто что-то понял.
Молодой господин всегда не дает ему наесться, значит, у него тоже склонность к полноте?
— У меня тоже склонность к полноте, молодой господин никогда не дает мне наесться.
Хэ Чжоуюань: …
Черт, притворщик, ест больше свиньи, а еще не наедается, можно подумать, что брат Цзиньнянь его морит голодом.
Хэ Чжоуюань не хотел продолжать этот скучный разговор; у него были более важные дела.
— Цзян Мянь, тебе нравятся мужчины или женщины?
— Не… знаю, — Цзян Мянь снова взял бокал с фруктовым вином, сделал глоток и уверенно сказал: — Мне нравится молодой господин.
Затем он снова начал пить.
Так вкусно.
Пальцы Хэ Чжоуюаня сжались в кулак; в его глазах мелькнула безумная ревность, но через мгновение она исчезла.
Ты так открыто соперничаешь со мной за брата Цзиньняня? Такой глупец, как ты, не достоин любить брата Цзиньняня.
Бокал с фруктовым вином был почти пуст. Хэ Чжоуюань сделал вид, что только что заметил это, и взял бокал.
— Цзян Мянь, это мое фруктовое вино, как ты мог его тайком выпить? Брат Цзиньнянь будет ругать меня за то, что я не присмотрел за тобой.
Голос Хэ Чжоуюаня звучал обиженно, он выглядел немного напряженным, что заставило Цзян Мяня почувствовать себя виноватым.
— Из… извини, брат Хэ, я думал, что это сок, он такой вкусный.
http://tl.rulate.ru/book/5586/198948
Готово:
