— Ничего страшного, если молодой господин спросит. Тебе не нужно меня прикрывать, это я... не заметил.
— Ты раньше пил алкоголь? — осторожно спросил Хэ Чжоуюань. — Это фруктовое вино, слабое, даже слабее шампанского.
— Не пил. А шампанское что такое... не пробовал.
— Не пробовал — не беда, потом могу тебя угостить, — улыбнулся Хэ Чжоуюань и снова пододвинул оставшееся фруктовое вино к Цзян Мяню.
Никогда не пробовавший алкоголя Цзян Мянь быстро опьянел.
Сам он не заметил, как захмелел, лишь почувствовал, что щёки стали горячими. Он облизнул губы и снова потянулся к бокалу фруктового вина.
Но лишь подумал об этом — пить не стал. Молодой господин запретил, и он послушается.
Хэ Чжоуюань заметил, как на щеках Цзян Мяня появился румянец, и понял, что алкоголь подействовал. Для того, кто никогда не пил, даже такое слабое вино быстро ударяет в голову.
Он бросил украдкой взгляд в сторону Ши Цзиньняня, вокруг которого всё ещё толпились люди, пытаясь завязать разговор.
В высших кругах Цзинши такого человека, как Ши Цзиньнянь, везде встречали с почестями. Но его Цзиньнянь-гэ был скромен и редко появлялся на подобных мероприятиях.
«Сегодня он пришёл сюда лишь затем, чтобы приобрести для меня корону мастера Роджерса», — подумал он.
Мысль о короне немного улучшила настроение Хэ Чжоуюаня, раздражённого необходимостью присматривать за Цзян Мянем.
— Цзян Мянь, ты умеешь читать? Можешь написать своё имя? — голос Хэ Чжоуюаня был мягким, словно они были близкими друзьями.
Цзян Мянь посмотрел на него, медленно моргнув. — Брат Хэ, ты так красиво говоришь.
— Правда?
Хэ Чжоуюань улыбнулся. Его нежный, тихий голос сводил с ума многих парней.
Жаль, что только Ши Цзиньнянь оставался равнодушен к такому тону.
— Цзян Мянь, ты можешь написать своё имя? — снова ласково спросил Хэ Чжоуюань.
Цзян Мянь потянулся к стакану с соком. — Конечно! Только почерк у меня не очень красивый.
— Я не ходил в школу, редко писал, и мои буквы действительно некрасивые. Как будто их ошпарили кипятком, все сморщенные, с волнами.
Цзян Мянь, выпив, стал возбуждённее обычного и начал болтать.
— Брат Хэ, знаешь, я сейчас так счастлив! Молодой господин ко мне так хорошо относится, каждый день кормит вкусной едой, я его так люблю!
— Почему он ещё не вернулся?
Цзян Мянь вдруг вспомнил о Ши Цзиньняне и повернулся, чтобы его найти, но Хэ Чжоуюань тут же прервал его.
— Давай поиграем в игру с написанием имени, хорошо?
— Как играть?
Услышав про игру, Цзян Мянь заинтересовался, забыв о Ши Цзиньняне. Он отпил глоток сока, поставил стакан и уставился на собеседника сияющими глазами.
Хэ Чжоуюань украдкой взглянул в сторону Ши Цзиньняня, который стоял боком к ним, ведя беседу, а Шэнь Цинцы, улыбаясь, общался с другими.
Хэ Чжоуюань достал из сумки несколько листов бумаги, положил их перед каждым, взял две ручки, снял колпачки и протянул одну Цзян Мяню.
— Цзян Мянь, мы будем писать свои имена в правом нижнем углу каждого листа.
Хэ Чжоуюань указал на место чуть выше правого нижнего угла. — За пятнадцать секунд посмотрим, кто напишет больше.
Он аккуратно разложил бумагу и снова украдкой взглянул в сторону Ши Цзиньняня.
Цзян Мянь взял ручку, приготовился. — Брат Хэ… начинай! Я готов!
Хэ Чжоуюань, успокоившись, отвёл взгляд, уголки его губ приподнялись. — Цзян Мянь, ты такой старательный! Молодец!
— Но помни: на каждом листе можно написать имя только один раз.
— Запомнил, Брат Хэ, давай начинай! — торопил Цзян Мянь.
Без какого-либо жизненного опыта, с чистым и наивным сердцем, он даже не почувствовал, что эта игра странная. Если бы он рос, как обычный ребёнок, даже в свои девятнадцать лет, он бы понял, что в такую игру играть нельзя.
Цзян Мянь не был осторожен и даже не подумал, что у Хэ Чжоуюаня могут быть скрытые мотивы.
Когда Хэ Чжоуюань сказал «начинай», Цзян Мянь стал быстро писать и на трёх листах в правом нижнем углу написал своё имя.
Хэ Чжоуюань, держа ручку, не спеша выводил буквы. Глядя на быстро движущийся карандаш Цзян Мяня, в его глазах мелькнуло что-то безумное.
Через пятнадцать секунд Хэ Чжоуюань остановил игру, написав два имени.
— Цзян Мянь, ты молодец, написал три, а я только два. Ты выиграл.
На лице Хэ Чжоуюаня было выражение недовольства, но он незаметно забрал листы и положил их обратно в сумку. — В моём имени три иероглифа, а в твоём всего два. Это нечестно.
Цзян Мянь, подперев подбородок рукой, медленно кивнул. — Да, это нечестно. Нельзя обижать Брата Хэ, давай не будем считать, сыграем во что-нибудь ещё!
http://tl.rulate.ru/book/5586/198949
Готово:
