Лу Цунгу замер на секунду, затем осознал и, опустив глаза, потер ладонью зудящее веко. Не сдержавшись, он тоже улыбнулся:
— ...Людям не обязательно быть такими подозрительными.
Они сами убрали мусор, чтобы не затруднять продавца. Подойдя к переходу, пока ждали зеленый свет, Лу Цунгу как бы невзначай спросил:
— Завтра придешь?
Ин Бо подумал:
— Это зависит от степени необходимости.
— В каком смысле?
— Если на работе я нужнее, останусь там. Если здесь нужнее — переверну горы, но приду.
Услышав это, Лу Цунгу кивнул с пониманием. Он окинул Ин Бо насмешливым взглядом, затем отвернулся к светофору, отсчитывая секунды:
— А если скажу, что нужен не угрозыску?
Теперь Ин Бо растерялся:
— ...Что?
— Я сказал... — Лу Цунгу намеренно замолчал, и в этот момент мимо с ревом пронесся мотоцикл, заглушив его слова.
Ин Бо раздраженно посмотрел вслед адскому огоньку, затем обернулся к Лу Цунгу, но тот уже потерял интерес к повторению и шагнул на переход.
Ин Бо поспешил за ним, пытаясь ухватить его за запястье:
— Погоди, я не расслышал.
Но момент был упущен. Лу Цунгу уклонился от его руки, не оборачиваясь, и лишь помахал:
— До завтра.
* * *
Допрос проводился в кабинете Лу Цунгу, и он сам его вел. Честно говоря, с тех пор как он возглавил первый отдел, мало какие дела заставляли его чувствовать себя так, будто он стоит над пропастью. Если бы дело было только в приближающемся Новом годе... но нет. Он много раз пытался выведать у Ин Бо, куда ведут нити этого дела, но, видимо, их методы допроса были из одного учебника — они лишь обменивались ударами, не добиваясь успеха, пока все не превращалось в перепалку тридцатилетних мужчин.
Самое страшное — неизвестность.
Коллективный разум — это, конечно, сила, но для нетерпеливых и подозрительных людей проще все делать самому, чтобы быть уверенным.
— Го Цзицзюнь, строитель, сорок восемь лет... проверь, все данные верны?
Усталость, молчаливость, неряшливость — таково было первое впечатление Лу Цунгу об этом мужчине. От него пахло потом и землей, волосы были покрыты пылью и мелкими камешками, пряди свисали на лоб, закрывая один глаз. Одежда была в пятнах и потертостях, воротник и манжеты истрепались, из-под них виднелась не менее потрепанная майка. Рабочие брюки были неровно подогнаны, колени вытерты до блеска, а на ногах — выцветшие китайские тапочки со шнурками, болтающимися как попало, и следами цемента.
Обычная, но не совсем обычная внешность.
Не то чтобы он придирался, но по опыту Лу Цунгу люди, вызванные на допрос, обычно старались выглядеть презентабельно — будто это делало их более законопослушными. Но Го Цзицзюнь вел себя так, словно просто зашел купить бутылку после работы, а Лу Цунгу был не полицейским, а знакомым продавцом.
Отличная выдержка, отметил про себя Лу Цунгу.
Ин Бо не отвечал на сообщения уже два часа, не сказав, придет или нет. Лу Цунгу взял телефон, разблокировал, не увидел ответа и положил обратно; снова взял, снова положил. В конце концов, не выдержав, швырнул его в ящик стола, укоряя себя: Тебе правда так важно, придет он или нет? Наверное, нет, просто с ним удобнее вести допрос. Разве без него ты не справишься? Какой же ты безнадежный.
Но это было лишь самоуспокоение. На экране компьютера был заранее подготовленный план допроса, и Лу Цунгу уставился на мелкий шрифт, бессознательно постукивая пальцами по столу. Наконец, когда терпение было на исходе, в коридоре раздались быстрые шаги, и Ин Бо, спотыкаясь, резко остановился у двери, за ним запыхавшаяся Сюй Вэйжань.
— Извините, я опоздал.
Переведя дух, он внимательно осмотрел Го Цзицзюня на диване, глаза медленно скользнули по нему, и вдруг в них мелькнуло недоверие:
— Ты Го Цзицзюнь?
— Я, — мужчина на диване поспешно встал, сгорбившись, и кивнул.
Ин Бо оперся о дверь, грудь все еще вздымалась от быстрого дыхания. Его глаза, обычно круглые, сузились, как у совы, выслеживающей добычу.
Но, по неизвестной причине, сова вдруг передумала и вернула прежнее доброжелательное выражение, жестом приглашая Го Цзицзюня сесть:
— Садись, не нервничай, мы просто хотим кое-что уточнить. Надеюсь на твою помощь.
Лу Цунгу следил за его движениями, какое-то время изучающе разглядывая, затем спросил:
— Ты сегодня почему...
В последние дни Ин Бо иногда приходил в форме, но либо расстегивал воротник, либо снимал галстук. Если заглядывал после работы, то просто в свитере, брюках и кроссовках, под легким пальто или тренчем, редко в пуховике. Но сегодня на нем была строгая форма и туфли, белая рубашка, красный галстук, все пуговицы застегнуты, на лацкане черного пиджака блестел значок прокуратуры.
Заметив взгляд Лу Цунгу, Ин Бо тоже окинул себя взглядом и объяснил:
— А... это репетиция новогоднего поздравления. Требовали быть в полной форме, я не думал, что затянется.
Помимо одежды, губы Ин Бо были неествено красными. Лу Цунгу продолжил расспросы:
— Ты ещё и накрасился?
— Девчонки из отдела настояли, сказали, что это придаст лицу свежести, особенно на камеру, — Ин Бо провёл тыльной стороной руки по губам, показывая едва заметные следы помады. — Воздух слишком сухой, я постоянно облизываю губы, и всё стёрлось.
— Эээ, господа… полицейские, — осторожно заговорил Го Цзицзюнь. — Может, сначала обсудим важное? Мне нужно спешить домой, готовить ужин для внучки.
Ин Бо машинально хотел поправить его, сказав, что он прокурор, а не полицейский, но потом решил, что не стоит придираться, и замолчал. Возможно, чтобы не вызывать у Ин Бо лишних подозрений, Сюй Вэйжань сначала неловко поёрзала на месте, а затем, откинувшись на спинку дивана, закрыла глаза, изображая сонливость и демонстрируя нежелание участвовать в разговоре.
Но для Ин Бо этого было недостаточно. Пока Лу Цунгу пытался разрядить обстановку, он разблокировал телефон и отправил сообщение Чжан Цзичуаню:
— Вэйжань только что сказала, что скучает по тебе.
Затем он сделал вид, что это его не касается, убрал телефон и стал ждать ожидаемого результата. Через пять секунд телефон Сюй Вэйжань завибрировал, и она тихо спросила:
— Алло? Что случилось?
С другой стороны провода раздался слащавый голос Чжан Цзичуаня, который изо всех сил старался звучать мило:
http://tl.rulate.ru/book/5593/199961
Сказали спасибо 0 читателей