Готовый перевод His Talent and Appearance / Его Талант Его Внешность [❤️]: Глава 49

Чэнь Ваньчжэн выбросил ледяную конфету, которую держал в руке, и после покупок отправился к Дуань Чэню.

— Пошли домой, — сказал он.

По дороге обратно Чэнь Ваньчжэн явно был в подавленном настроении, и на то было две причины. Во-первых, он переживал за младшего наставника, а во-вторых, беспокоился о Юэ Линьчжане. В семье Юэ уже случались подобные истории с «совращением» гомосексуалистами, поэтому для Юэ Линьчжана всё наверняка сложится ещё труднее. Неудивительно, что бабушка так резко изменила своё отношение, когда узнала о его увлечении театром.

Дуань Чэнь спросил:

— Что с тобой? Мне положено грустить, а ты-то почему такой хмурый?

— Я думаю о Юэ Линьчжане. Уже три дня, а он так и не появился.

— По-моему, ты встретил достойного соперника. Ты хотел держать его на крючке, а выходит, это он тебя водит за нос. Похоже, у вас ничего не получится. — Дуань Чэнь достал из пакета головку чеснока и протянул её. — Держи, вам лучше расстаться. Ты не ищешь его, он не ищет тебя — встречайтесь хотя бы во сне.

Чэнь Ваньчжэн кивнул в знак согласия:

— Ты прав, так больше продолжаться не может. Сидеть сложа руки и ждать у моря погоды бесполезно, поэтому я перехожу в наступление.

В это время Юэ Линьчжан сидел на корточках перед старым домом, изучая конструкцию балок, когда услышал разговор нескольких отдыхающих у стены:

— Тоньше, чем женский пояс, ты бы видел, кожа белее, чем у женщины, с талией и фигурой.

— Почему вы, ребята, пошли смотреть и нас не позвали?

— Откуда мы знали, что это мужчина? Говорил, что у него есть сестра. Какая сестра? Сестра — это он сам. Мы караулили несколько дней, кроме него видели только одного недавно прибывшего мужика с женскими повадками. Никакой сестры нет, он надевает театральный костюм — и вот она, сестра.

— Неужели настолько хорошо?

— Эх, ты мне не веришь, давай сегодня вечером снова сходим? Он каждую ночь моется во дворе.

Юэ Линьчжан сжимал карандаш всё крепче, пока не вскочил на ноги, схватил оказавшуюся под рукой метлу и начал яростно сметать пыль со стены. Десятилетиями копившаяся грязь посыпалась вниз, заставив сидевших у стены закашляться:

— Кто там? Ослеп, что ли? Не видишь, что тут люди сидят? Всю одежду испачкал!

— На мне новая одежда, какой идиот?

Юэ Линьчжан вышел из-за стены:

— Это я, не знал, что за стеной люди, думал, собаки шумят.

Тот смущённо пробормотал:

— А, это ты, Юэ... Ладно, ничего, пойдём переоденемся.

Юэ Линьчжан сжал кулаки и молча вернулся к чертежам, но хотя его глаза были устремлены на балки, на бумаге появлялись лишь беспорядочные каракули.

На закате Дуань Чэнь побежал фотографироваться под деревом с жёлтыми цветами. Он обожал селфи, а здесь были и красивые виды, и хорошее освещение, так что он снимался с большим удовольствием.

К сожалению, его хорошее настроение длилось недолго. Из дома напротив дерева вышла старушка, поставила маленькую табуретку у входа и начала ворчать:

— Нынешняя молодёжь совсем испортилась, нормальные парни ведут себя не по-мужски, без капли мужества. Только один такой появился, теперь вот ещё один. Напасть какая! Родители наверняка переживают, хотели вырастить тигра, а получилась мышь.

Расстроенный Дуань Чэнь вернулся в усадьбу Сун и пожаловался Чэнь Ваньчжэну:

— Эта старуха — настоящая злюка! Кажется, я её не обижал, а она назвала меня исчадием ада, которое пришло вредить людям. Да я ничего такого не делал, чистая вода клевета!

Чэнь Ваньчжэн потягивал чай для горла, который ему когда-то подарил Юэ Линьчжан:

— Я всё слышал. Не принимай близко к сердцу, она не тебя ругала, а метила в другого.

— В другого? А другого где? Мне-то досталось по полной.

— Эх, другой прямо перед тобой.

Старушка была хитрой и относилась к Чэнь Ваньчжэну, как к вору. В последнее время Юэ Линьчжан избегал его не без её помощи — то у неё болели ноги и спина, то голова, то поднималась температура. Чэнь Ваньчжэн всё прекрасно понимал.

Ночью Юэ Линьчжан, дождавшись, пока бабушка уснёт, вышел с маленьким жёлтым псом.

Было темно, ветер раскачивал ветви деревьев, создавая на стенах причудливые тени, и человек с собакой молча стояли в темноте.

За полночь в усадьбе Сун погас свет, но вдруг пёс громко залаял. Две фигуры, карабкавшиеся на стену, замерли, и один из них прошипел:

— Откуда тут дворняга? Ещё раз гавкнешь — отравим!

Юэ Линьчжан схватил стоявшую рядом лопату и направился к ним, но не успел замахнуться, как раздались два душераздирающих крика, а вслед за ними — глухой звук падающих тел. Пока Юэ Линьчжан соображал, что произошло, во дворе зажёгся свет, и послышался голос Чэнь Ваньчжэна:

— Наконец-то пришли. Мы вас давно ждали.

Дуань Чэнь продолжал бить их бамбуковой палкой, приговаривая:

— Вот вам, вот! Хотели собаку отравить? Сначала сами получите!

Чэнь Ваньчжэн сказал:

— Погоди, Дуань Чэнь, дай сюда телефон. Я посвечу им в лицо, сфотографируем, а завтра покажем всем тёткам у магазина, пусть узнают, чем они занимаются.

Тут двое сразу зашевелились, умоляя о пощаде:

— Мы виноваты, виноваты! Мы ничего плохого не задумывали, просто хотели посмотреть... посмотреть...

— На что посмотреть?

— На театр...

— Дуань Чэнь, снимай!

Юэ Линьчжан, стоявший у стены, едва сдержал смех и с облегчением повёл собаку домой.

— На этот раз мы вас прощаем, но видео и фото останутся у нас. Если ещё раз попробуете — неважно, вы это будете или кто-то другой, — вся деревня об этом узнает.

Они уже чуть не плакали от страха:

— Не будем, не будем, больше никто вас не потревожит.

Когда они поспешно ретировались, Дуань Чэнь всё ещё злился:

— И всё? Ты правда веришь, что они не вернутся?

— Вряд ли. Такие люди очень дорожат своей репутацией.

— Ладно, как скажешь. Я спать, вымотался.

Чэнь Ваньчжэн взглянул на тени у стены — там никого не было.

Юэ Линьчжан поднялся на второй этаж. В последнее время он был занят и заходил сюда только чтобы поспать, редко включая свет. Хотя признаваться в этом не хотелось, он понимал: свет он не зажигал лишь потому, что не желал привлекать внимание Чэнь Ваньчжэна.

Он знал, что тот каждую ночь смотрел на его окно, точно так же, как сам Юэ Линьчжан из темноты наблюдал за двором усадьбы Сун. Он видел, как Чэнь Ваньчжэн веселился с тем парнем в розовом, который аплодировал его выступлениям.

Видел, как он носил ему воду для купания. Возможно, для Чэнь Ваньчжэна он был всего лишь мимолётным знакомым, и Юэ Линьчжану это чувство было неприятно — будто в сердце зацепили нить, которая дёргалась при каждом движении другого человека, то теряя равновесие, то причиняя боль.

Лёжа в постели, он вспоминал каждую улыбку Чэнь Ваньчжэна, его лицо, талию, голос, тепло его ладоней...

Стук в окно прервал его мысли. Он поднялся и направился к источнику звука, а за окном раздался тихий голос:

— Линьчжан, ты спишь?

Сердце Юэ Линьчжана забилось чаще. Они были разделены лишь стеклом: снаружи не видели внутрь из-за темноты, а изнутри различали лишь смутные очертания.

Юэ Линьчжан вспомнил театральных духов, о которых часто говорил Чэнь Ваньчжэн, — демонов, принимающих человеческий облик, чтобы соблазнять людей. Сейчас его голос обладал той же магией, заставляя Юэ Линьчжана открыть окно.

Окно распахнулось, и Чэнь Ваньчжэн, стоя на подоконнике с розой в зубах, улыбнулся — настолько ослепительно, что спустя годы Юэ Линьчжан всё ещё не мог забыть этот момент.

Он помог ему залезть внутрь:

— Как ты поднялся?

Чэнь Ваньчжэн спрыгнул со стола, запыхавшись:

— Лестницу одолжил. Планировал использовать через несколько дней, но пригодилась раньше.

Затем он достал из-за пазухи ещё одну розу и протянул Юэ Линьчжану:

— Это тебе.

Тот не взял:

— Что на этот раз сломалось?

http://tl.rulate.ru/book/5607/201923