Готовый перевод I Won't Take This Medicine / Я не буду пить это лекарство: К. Часть 38

В воздухе витали слабые ароматы бумаги и чернил, его дедушка наверху проводил урок китайской живописи для нескольких учеников, изредка доносились тихие голоса.

Доу Чансяо сидел в этой тихой атмосфере уже два часа, когда услышал лёгкий шум у входа в павильон. Он повернулся и увидел, как несколько студентов с мольбертами машут рукой Доу Линьюаню на прощание.

Он привык к этой сцене, его взгляд снова вернулся к экрану, курсор мыши замер на абзаце почти на две минуты, затем переместился к иконке WeChat.

Он открыл её, сообщения в чате всё ещё оставались с двух недель назад.

Он прокрутил вверх.

[Нин Хоучун:] Ничего, тебе не нужно никуда ехать, я сам приеду к тебе.

Две недели назад Нин Чжу сказал это, но сейчас, когда уже наступали сумерки, и суббота подходила к концу, тот так и не спросил, где он находится.

Хайчэн и Бэйчэн разделяли несколько сотен километров, и каждый раз, возвращаясь домой к дедушке, Доу Чансяо летал на самолёте.

Когда Нин Чжу спросил его две недели назад, Доу Чансяо уже купил билеты на этот уик-энд в Хайчэн, но тот, не спросив о месте, сказал я сам приеду к тебе, с какой-то непоколебимой решимостью.

Доу Чансяо знал, что Нин Чжу не полетит в Хайчэн, но тогда, сам не зная почему, не захотел его разочаровать и ответил как хочешь.

Теперь это казалось ему полной глупостью…

Доу Линьюань проводил учеников и зашёл в павильон, увидев, как его внук сидит за круглым столом, уставившись в ноутбук, и с улыбкой спросил:

— Уже в университете, а каждый раз, возвращаясь домой, берёшь с собой домашнее задание.

Просто скучно, читаю статьи, не домашнее задание. Доу Чансяо не стал объяснять, закрыл ноутбук.

Доу Линьюань покачал головой:

— Вчера, как только прилетел, сразу ко мне, а сегодня уже почти вечер, не собираешься домой к родителям заглянуть?

Доу Чансяо сказал:

— Лу Чжао дома.

Доу Линьюань рассмеялся:

— Эх, ты… Сколько лет прошло, а ты всё так же недолюбливаешь своего брата.

Он сел в плетёное кресло напротив Доу Чансяо:

— Почему не дождался длинных выходных? Ведь в выходные всего два дня, не устаёшь от таких переездов?

— На следующей неделе начинается стажировка, потом два месяца не будет времени, поэтому решил заранее навестить вас.

Старик, хоть и не показывал виду, но был рад, что внук о нём заботится, и спросил спокойно:

— На какое время у тебя завтра билет?

— Утренний, днём есть кое-какие дела. Нужно будет дать одному человеку понюхать свои феромоны.

Сегодня Нин Чжу не написал ему первым, но Доу Чансяо не хотел откладывать это дело в долгий ящик, лучше закончить всё поскорее.

— В школе на выходных есть мероприятия?

— Нет, — ответил Доу Чансяо. — Просто кое-что незначительное.

Доу Линьюань приподнял бровь:

— О, незначительное.

Если дело неважное, зачем спешить и делать его завтра, сжимая график. Он усмехнулся, но больше не стал расспрашивать.

Дедушка и внук спокойно поболтали в беседке, постепенно ощущая осеннюю прохладу. Хайчэн находится на севере, к тому же это прибрежный город, и в ноябре на улице становилось прохладно ещё до вечера. Доу Линьюань, хоть и был ещё крепок, но уже перешагнул шестидесятилетний рубеж, поэтому Доу Чансяо встал, взял ноутбук и зашёл в дом.

В кармане несколько раз завибрировал телефон. Доу Чансяо вернулся в комнату, достал его и взглянул на экран.

[Нин Хоучун:] Тык (^^)

[Нин Хоучун:] Чансяо, помнишь, о чём я говорил тебе на прошлой неделе?

Доу Чансяо поставил ноутбук на стол и набрал ответ:

[Я не в Бэйчэне, перенесём на завтра.]

[Нин Хоучун:] ^^

[Нин Хоучун:] Я хотел сказать, что видео случайно удалилось, тебе не нужно приходить.

[Ddd:] Ты опять что-то задумал?

[Нин Хоучун:] Хахаха

[Нин Хоучун:] Я человек слова.

[Нин Хоучун:] В последнее время доставил тебе много хлопот, извини [улыбается][улыбается]

[Ddd:] …

[Нин Хоучун:] Удачи в учёбе [улыбается]

Доу Чансяо: […]

В это время Доу Линьюань уже вошёл в гостиную, обернулся и увидел, что Доу Чансяо всё ещё стоит сзади, уставившись в телефон. Он удивился:

— Что-то важное? Не можешь сесть и посмотреть?

Доу Чансяо подошёл и положил телефон на стол. Доу Линьюань посмотрел на него:

— Кто тебе написал? Кажется, ты не очень рад.

Доу Чансяо:

— Я рад.

[…]

Тон Доу Чансяо был обычным, он говорил искренне, не саркастично. Но Доу Линьюань, глядя на внука, не мог сказать, что тот выглядел особенно счастливым. Скорее, он считал себя счастливым, чем действительно чувствовал радость.

Доу Линьюань:

— Кхм-кхм, что за хорошие новости? Расскажи, чтобы и я порадовался.

Сделка с Нин Чжу была слишком грязной, чтобы говорить о ней вслух. Доу Линьюань, будучи человеком строгих принципов, мог бы сильно разозлиться, услышав это. Доу Чансяо кратко ответил:

— Один человек хотел заставить меня сделать то, что я не хотел, но теперь всё отменили. Так что это хорошие новости.

Доу Линьюань удивился:

— Кто-то смог заставить тебя делать то, что ты не хочешь?

Доу Чансяо, сколько его помнили, кроме нескольких случаев в детстве, когда он уступал родителям, всегда был прямолинеен, а иногда даже упрям. С его результатами на экзаменах он мог выбрать любой университет и специальность в стране. Его родители, Лу Маоань и Доу Шу, включая Доу Линьюаня, надеялись, что он выберет экономику или управление, чтобы в будущем либо управлять семейным бизнесом, либо начать своё дело. Однако Доу Чансяо настоял на медицинской специальности. Он соблюдал правила, но за их пределами, если он чего-то не хотел, никто не мог заставить его это сделать.

— У кого такая власть, учителя в школе?

Доу Чансяо:

— Нет, человек со стороны.

Доу Линьюань постучал пальцами по колену, его тон стал серьёзнее:

— Он тебя угрожал?

Угрожал? Если воздух можно считать заложником.

— Нет.

Доу Линьюань:

— Может, была какая-то веская причина?

Доу Чансяо:

— Нет.

[…]

Доу Линьюань внезапно замолчал, его выражение стало загадочным. Не было угроз, не было веской причины, у того, кто требовал от него действий, не было большой власти… Значит, это было что-то, что можно было сделать или не делать, но этот парень всё равно полез в эту кашу. Доу Линьюань никогда не сталкивался с таким нежеланием. Его шестидесятилетний опыт, видимо, был слишком мал.

Доу Чансяо налил две чашки чая, одну поставил перед дедом, а другую медленно отпил, некоторое время молчал. Он опустил глаза, размышляя о причине внезапного изменения отношения Нин Чжу. Проснулась совесть? У таких, как Нин Чжу, которые готовы воспользоваться любой возможностью, чтобы продвинуться вперёд, сложно сказать, есть ли у них совесть. Так что причина могла быть только одна: по какой-то причине он больше не нужен. Нин Чжу, только познакомившись с ним, сразу дал визитку, это был спонтанный поступок. Так что, если интерес пропал, и он больше не хочет, то выбросить использованный предмет было вполне логично. Даже если этот предмет можно было использовать повторно. Всё логично.

http://tl.rulate.ru/book/5611/202243