Готовый перевод Танго по фэншую: Глава 8

Глава 8 Дорога

Караван шел медленно, но неумолимо, как сам ход бычар. Они, казалось не испытывали усталости, степенно вышагивая по дороге. Для всадников это было слишком медленно, поэтому они или следовали шагом возле фургона, подремывая в седле, или с гиканьем носились вдоль каравана, чтобы лошади размяли ноги, попутно обозревая окрестности.

Дорога извивалась меж огромных округлых валунов вдоль Западного Драконьего Хребта, но не слишком к нему приближаясь. Так что горы были видны где-то в паре километров по правую руку, а по левую шли живописные рощи и луга, изредка прерываемые небольшими постоялыми дворами и поселениями из десятка домов вокруг них. Периодически вдалеке виднелась гладь воды еще не широкой в этой части Павы. Но большие караваны в таких местах не останавливались, это были стоянки для одиноких путешественников или небольших конных групп, разъездов дружин, контролирующих порядок на трактах в пределах вотчин бояр и князей. Погода стояла по-летнему жаркая, и путешественники, проснувшись от жары, веселили себя сами, играя на инструментах и рассказывая сказки.

Чем ближе они подъезжали к Перекрестку, тем многолюднее становилось на тракте, тем больше фургонов, повозок и кибов стояло у мелких постоялых дворов.

Льнян медитировал, отрешась от шумных девушек, его никто не трогал.

Питание и все прочее происходило в самих повозках. Для гигиены в головной части фургона было отгорожено небольшое пространство, где было что-то вроде биотуалета этого времени. А точнее ведро с песком. Оно было заполнено где-то на треть, и отходы засыпались из другого ведра. Когда ведро наполнялось, то содержимое отправлялось на обочину. Один из возниц занимался его очисткой и пополнением песочных запасов из емкостей под дном повозки.

Конечно, путешествие в таких условиях было весьма скучным и утомительным мероприятием для девушек из цветочной корзины. Ладно, утро они поспали, но уже к полудню в фургоне стало жарковато. Несмотря на открытые оконца. Поплескав в лица водой, удалось немного охладиться. Но такого надолго не хватило.

Песнопения и стихосложение тоже быстро надоели, и путницы приуныли.

Остановок не было, они были предусмотрены только в особых местах, как пояснил заглянувший в фургон Михась. Обычно для такого использовались Корзины. Места отдыха и развлечений. Когда формировался маршрут серьезных караванов, то сразу оговаривалось в каких корзинах или постоялых дворах и когда его ожидают. Корзина, готовая приютить этот караван была в трех днях пути. А Постоялый Двор, что стоял на перекрестке императорского тракта в одном дне. Хотя их караван тащился полтора. Ночь прошла относительно легко, все же с реки дул легкий ветерок, проносившиеся мимо фургона всадники с факелами вызывали много радостных комментариев от девушек, не привычных к ночному сну.

Но наступило утро и они, утомленные, уснули, чтобы вновь проснуться к полудню от густой выматывающей жары. Михась понимал, что так он может далеко девушек и не увезти. Дорога только начата, но цветы, выращенные в тепличных условиях корзины ее тяжело переносили. Льнян не в счет, тот как раз мужчину радовал. Не куксился. Не капризничал, проводя большую часть бодрствования в медитации. Да и духоту фургона он переносил легче.

Поэтому он закинул Добрыне мысль посетить Перекресток. И набрать там княжне приданого, поскольку судя по аншлагу на тракте, там вот-вот прибудет богатый караван из Венетики. Тамошние купцы были практичны и наверняка рассчитывают распродать дорогие диковины, для подарков в честь восшествия на престол молодого императора. Добрыня явно задумался над этим предложением. Караваны из Венетики ходили регулярно, раз в месяц, но периодически бывали «особые» караваны, с которыми в Империю прибывали даже тамошние «золотые» пояса и «медные лбы» со своими товарами и изделиями. И перед столь значимым имперским праздником, как первый выход императора и клятва принцев ему в верности, наверняка караван будет «очень особым». Большая часть товара продолжит свой путь к столице, но будут и некоторые товары, которые сравнительно недорого можно будет взять только в Перекрестке.

Поскольку Лануся была главной персоной в этом караване, то решение останавливаться или нет, было предоставлено ей. Лануся оттопырила губку и немного капризно протянула:

— Я устала-а…

Впрочем, все этого и ожидали от изнеженной девицы. Девушки тут же бросились протирать духовитыми влажными платочками ей руки да шею, обмахивать веерами. Да и то верно, в фургоне, нагретом солнцем за день, было очень душно. В постоялом дворе был шанс еще увеличить караван и докупить на местном развале то, чего не будет уже далее в дороге.

Все же тут был самый дешевый базар диковинок из Венетики. Носило это место исключительно оригинальное название: «Перекресток Висельника». Поскольку тут сходилось не менее семи разных направлений. А такие места считались мистическими и недобрыми. Ну и по легенде тут действительно когда-то было место казни для многочисленных шпионов Свободных королевств и разбойников.

Тут был очень большой постоялый двор под тем же названием, больше напоминающий крепость. Где-то так оно и было, тут стоял гарнизон, отдыхали и ждали смены разъезды патрулей стражи трактов, была небольшая тюрьма и даже палач и дознаватель императора. Тут формировались караваны, были мастерские и кузни по ремонту повозок, оружия, всего, что могло сломаться в пути. Была большая аптекарская лавка, продукцией которой, кстати, и пользовалась Корзина Любавы, лазарет, отдыхала дежурная императорская дружина, следящая за порядком в туннеле на разъезде. Тут отдыхали вестовые императорской почтовой службы, было отделение самого крупного банка империи – Дом Чень и Мамонтов, где можно было оформить допуск к личной пространственной ячейке, принадлежащей банку и открывающейся исключительно на ауру владельца, обменять деньги, получить ссуду или открыть счет. Для купцов это было исключительно удобно.

Но все же поселением это место не было, больше того, тут было запрещено селиться и земля принадлежала императору. Потому как Перекресток был стратегической точкой. Тут были аж четыре причальные мачты для дирижаблей и по слухам, в тайном месте стояли Меха и роботоны в полной боевой готовности.

Да и негде было там разместиться поселению, крепость стояла на естественном острове, образованном промытыми в грунте горными потоками ущельями. И только со стороны туннеля ущелья не было. К трактам же вели каменные мосты в числе шести и была шлюзовая башня на Паве, меж двух мостов, делающей тут кокетливый изгиб своего русла. Эта шлюзовая башня, позволяла поднимать суда на уровень перекрестка из ущелья, промытого водой и спускать их обратно, В башне было три шлюзовые камеры, и она могла принять не более шести судов одновременно. Это действительно было важное стратегически место.

Так, что с трех сторон Перекресток был окружен проточной водой, а с четвертой горами с туннелем.

Дело в том, что караваны по выходу из туннеля проходили магический досмотр, и некоторые товары «из-за хребта» облагались очень большой пошлиной. Но их можно было сбыть ДО осмотра. Это разрешалось комендантом Перекрестка. Была и еще одна проблема. Через туннель пропускались только стандартные торговые повозки, а по дорогам империи обычно следовал транспорт куда большей вместимости, многое прибывало и водным или воздушным грузовым транспортом. Многие купцы осуществляли наем повозок для прохода через туннель, и на всех их порой не хватало. Или оставался некий «остаток товара», который не помещался в нанятые повозки, но и отдельную повозку под него нанимать было невыгодно.

Ну и опять-таки были те, кто именно тем и зарабатывал, что возил товары только через туннель: туда и обратно.

Пожалуй, таких и было больше всего. Потому тут был самый большой открытый рынок, расположенный вокруг постоялого двора в несколько кругов, фактически вплотную к ограждению у обрывов. Торговля велась непосредственно с повозок, кибов и фургонов. И только вдоль высоких стен Перекрестка Висельника стояли стационарные лавки-палатки тех, кто имел тут постоянные торговые места, снимая номера в самом Перекрестке.

Все это Льнян вычитал в путеводителе по империи, подаренном ему наставником Кирзаном Пронькиным перед отъездом. Старому купцу на прощание Льнян подарил плетеный браслет «на мужскую силу» с вплетенными кусочками черного нефрита бяньши и красного коралла, зная слабости того к «собиранию букетов». Купец растрогался и принес ему к подаренному ранее дорожному гигиеническому набору самообновляющийся путеводитель, где было кратко написано обо всех поселениях империи. Книга была очень дорогой, но купец расстался с ней без сожалений. В путешествия он больше не ходил, прикипев к Корзине.

Но все же реальность превзошла ожидания. Шум Перекрестка слышен был издалека, хотя был уже вечер. Под колесами заскрипел камень моста, повозки втягивались в высокие ворота Перекрестка, занимая места под его стенами. К счастью каравана из туннеля ожидали только завтра. Так что места были. Возницы остались на месте, но вот путешественники в сумерках потянулись внутрь крепости. Добрыня с Михасем пошли договариваться о ночлеге для подопечных. Добрыню может и проигнорировали бы, но к Михасю отношение было особое. Он тут был частым гостем.

— Да ты никак решил корзину бросить, Михась, — удивился комендант, разливая по керамическим бокалам легкое вино.

— … не поверишь, Любава Льняна отпустила от своей юбки, с Ланусей он поедет ко двору.

— Так ты со Счастливчиком? — удивился комендант, — ладно вот тебе ключи, завтра должен караван прийти из Венетики, заказ там у меня серьезный… довезут ли? Опасаюсь.

— Раз номер дал, вот точно, что привезут, — оскалился Михась. — Лихие люди не шалят ли?

— Есть такое. Пара гостей у меня вызывают сомнения. Может, видел, на шицзюях прибыли, крытых красным шелком.

— Видел такие за воротами. Но вот хозяев их не видел, — покачал головой Михась, закусывая солеными грибочками.

— Как бы не наводчики на эти товары.

— Гриди князя Полканыча с нами, так что… приглядим. Уйдем завтра в ночь, а то днем уж больно жарко в фургонах, девицы совсем сомлели.

— Договорились. — комендант отдал мужчине тяжелый кованный ключ с фигурной головкой.

— Пошли, Добрыня, подопечных размещать, потом можно будет в общий зал спуститься, да отужинать. Тут не Любавина корзина, но кормят неплохо.

Мужчины ушли, а комендант задумался. Вот еще одна головная боль. Он что-то написал на клочке бумаги, затолкал его в капсуль и отпустил почтовую птицу в окно. Кому надо, узнают новости. Это хорошо, что тут Счастливчик-дурачок, ему удача ах как завтра будет нужна.

В это время уже перекусившие и отпившие легких напитков девушки и довольный Льнян с большим бубликом, врученным ему корчмарем, отправились на третий этаж постоялого двора. Многие в зале с завистью посмотрели им вслед, потому как им в спальных местах было отказано. Перекресток не безразмерный, всех желающих в нем побывать вместить не может. Чтобы получить тут номер для ночевки, нужно было иметь либо личное знакомство, либо статус не меньше министра или генерала.

Подопечные разместились со своей охраной в двух смежных комнатах. В одной мужчины. В другой девицы. К счастью у номера была своя купальня с огромной деревянной круглой бочкой. Вода в ней нагревалась и очищалась банным артефактом, выданным Добрыне князем. Такой же был и у Михася. По традиции такие артефакты всегда были свои. А если их не было, то можно было купить эту услугу у коменданта, и стоила она не мало. Воду бы конечно очистили столько раз, сколько попросили бы. Но счет непременно принесли бы потом. Потому как зарядки такого артефакта хватало в соответствии с его мощностью. Потом его заряжал маг или следовало подержать артефакт в месте силы. Последнее — дольше. Да и места силы тут не было.

Добрыня рассчитывал только на девушек, но Михась, хмыкнув, показал свой и предложил и им с гриднем освежиться. Ну а дружинникам будет неплохо и во дворе ополоснуться речной водой. Ее тут в избытке.

Льнян внимательно поглядел на действие артефакта. В дорожном наборе у него были такие резные камушки. Только маленькие, чуть больше монеты. Теперь он понял. Зачем они там.

Понежившись в воде и смыв пот и усталость, юноша улегся, расстелив на полу «прикладь» специальный спальный матрас, набитый травами, в съемном чехле с покрывалом. Скатки таких матрасов с покрывалами принесли половые, прислуга постоялого двора в нужном количестве. Летом покрывала были тонкие, а зимой толстые из рыхлой валяной шерсти, простеганные толстым шелковым шнуром. В корзине они сами такие делали с разными узорами. Девушке и младшему такие были положены в приданое. У него тоже было, смотанное в тюке. В принципе ему понравилось такое делать, он даже прикинул, что можно так и зимнюю одежду свалять. Но тут на зиму было принято носить мех, крытый шелком или плотным сукном, причем мехом внутрь, с широченными рукавами и большим воротником. Такой кафтан назывался шубеей, а короткий без рукавов – душегреей. И нет, у него такого не было. У него был толстый плащ, а шубея, как он понял, во многом вещь статусная. Причем мужчине она полагалась из меха, а то и перьев тотемного животного.

Тут возникали вопросы… насчет всяких там Горынычей… Но Льнян почти не сомневался, что амулеты могли решить вопросы комфортного тепла в любой одежде. По слухам, маги рассекали в своих свободных шелках и батистах в любой мороз и жару.

— Скажи, Льнянушко буду ли я счастлива? — вдруг спросила Лануся, устроившаяся рядом.

Льнян немного подумал, но с уверенностью ответил.

— Будешь Лануся. — почему то он был в таком убежден, — вот как ты порешила, так оно и должно.

— Спасибо, Льнянушко, — девушка поцеловала его в щеку. — утешил ты меня. Не держи обиды, если что. О тебе Великая Певунья говорила, что тебя бережет сама Лада для счастья, что всегда будет вокруг тебя удача, коли тебе будет хорошо. И беда – коли плохо, и держать тебя дольше времени нельзя, место твое будет выше облаков и ждет тебя драконий полет… я ведь ее разговор с хозяйкой Любавой подслушала тогда.

Лёня потряс на это головой, вот же слова бредовые… не обошлось без пророческих премудростей…

— Спи Лануся, завтра день будет добрым. — но девушка не ответила, уж спала.

Он принял комфортное положение и погрузился в медитацию. Как-то незаметно перешедшую в крепкий сон.

-оОо-

Утро разбудило его грохотом повозок с улицы. Подпрыгнул не он один. Рассвет еще только вступил в свои права, а уж все вокруг перекрестка бурлило деятельностью. Скрипели механизмы воротов в шлюзах, поднимая груженые товарами баржи. Погонщики кричали на флегматичных бычар, ржали лошади и визжали верховые ящеры, погонщики материли друг друга с редким азартом и упоением. Звенел и визжал металл широких колес фургонов. Свистел пар из топок кибов…Птицы, толком не проснувшись, спрятались куда подальше от всей этой суматохи.

Девицы тут же засобирались, всем хотелось пройтись по торжищу. А ну что бы и не пройтись? Как раз когда сборы были закончены, легкий завтрак съеден, сладкий взвар выпит, Добрыня распределил всех красавиц по дружинникам, чтоб без сопровождения не потерялись. Малаша с Льняном достались Михасю, а Лануся самому Добрыне. Судя по суете, караван из Венетики уже прибыл и прямо под их окнами шел энергичный торг, попутно, судя по выкрикам, формировался караван в Венетику.

За завтраком Добрыня и Михась едва не поссорились, Добрыня настаивал на пути вдоль Хребта в повозках по тракту. А Михась рекомендовал путь по морю на приливной волне из Венетики до Мальтуса. Оно бы вышло быстрее и не так выматывающе, как брести по жаре в повозках. С наступлением летних дней и движения на юг, жара и духота будут только увеличиваться. А сейчас время стабильной волны, на последних волнах можно и прокатиться.

— Ты ж не невесту привезешь в поместье, а рыбу вяленую. Ей чтоб опять в себя прийти и красоту набрать, надо будет с месяц потратить. А сам говоришь, что праздники будут на солнцестояние середины лета. — Сердился он

— Опасно, хлопотно, — хмурился гридь

— А дорога по тракту не опасна? В предгорьях хватает лихих людей!

— Мои дружинники не лаптем щи хлебали. Отобьемся.

— С девками на закорках?

— А ты их решил на льдину загнать? — ярился Добрыня. — Мало того, что опасно, еще и застудим!

Льнян с интересом прислушивался. Он бы конечно предпочел на волне. Уж больно нудно в повозках. Лануся, сидя рядом, хмурилась и кулаки сжимала.

— …на волне-то страшно, небось, — пискнул кто-то из девушек.

— Коли страшно сиди в фургоне и тушись в своем соку, — огрызнулась другая. —Там пару дней и на месте.

— А тут две недели будем париться. А то и больше, — добавила еще одна. — Сдохнуть можно!

До вечера решить бы надо. А то и с этим караваном бы и ушли. День — переход, день Венетика, и пара дней на льдине.

— А до столицы потом как же?

— Там уж дирижабль заказан.

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: идёт перевод

http://tl.rulate.ru/book/931/36407