Глава 12 В туннель
Рано утром всех неожиданно разбудила тишина. За последние дни стало привычно просыпаться в гомоне торжища, а тут вдруг — тихо. Даже слышно, как муха жужжит у окна.
— Что это вдруг так-то тихо? — Удивился Льнян, потягиваясь.
—Так кончилось, торжище-то! И тебе пора переодеваться — с нынешнего утра ты у нас Лануся.
—По что это? — удивился Льнян, как-то заполошно вспоминая ночной разговор Михася и Добрыни.
—По то, чтобы прикрыть твою сестрицу, пока родня остынет со временем. Договора не дело нарушать. Особенно такого ранга. Больше девушек на выданье у Полканычей нетути.
—Так я ж вроде как не девица?
—А и чем хуже-то? — и глазом не повел Добрыня. — Наряды наденешь, лицо намажешь, как тебе нравилось всегда, чем не девица?
—Хм. — Лёня не ко времени вспомнил, что да, Льнян любил краской мазаться, за что порой перепадало от сестриц. Краска для лиц была не дешевым удовольствием. Малаша вынесла красивое дорожное платье, по сути, мало отличающееся от наряда младшего. Разве что вышивка была богаче на ткани и мотивы сложнее, все больше цветочные. Оставалось только дозволить одеть себя и накрасить. Что девушка и сделала с удовольствием. Как вроде куклу наряжала любимую. Под конец всего этого в комнату вошел Михась. И Малаша, и Льнян, и Добрыня аж рты пооткрывали. Михась тоже переоделся.
— По что вылупились. Охальники! — фальцетом заговорил он. — Я княжну мою берегу.
Надо сказать, что девица оказалась плосковата и не больно-то молода, но в целом…
Рослая женщина с крепкими руками, правильными чертами лица и уложенными волосами была … своеобразна. Все же наряды этого времени позволяли скрыть что угодно. Раз даже Михась вполне сошел за женщину с румянами помадой и накрашенными глазами.
— Меня Масенька зовут. — кокетливо шаркнул он ножкой.
Добрыня сглотнул, поперхнулся, закашлялся и вывалился из номера в коридор. Там уж в отдалении раздался богатырский гогот.
— Что это с ним? Не иначе застыл ночью-то. Кашляет, никак, давится просто. Так тебе не скучно будет, краса моя, Лануся.
Леня подумал, что и впрямь, вдвоем дурня катать не так стрёмно. Раз уж такой мужик не стесняется, что бы ему дурачку-то не по прикалываться?
Михась легко вскинул на руку весьма объемный баул и почти грациозно выплыл из номера
На темноватой лестнице умудрился не разминуться с каким-то купчиной. Он вправо и тот вправо, он влево… короче бедный купец катился по лестнице до самого низа. Там сел держась одной рукой за голову, другой за мягкое место.
— Мужлан, — раздалось у несчастного над ухом. — Как можно молодой даме пути не уступить?
Тот хотел было ответить, что такие дамы навроде кибов скоростных, и стену снесут, коли та случайно на пути окажется, но поднял глаза и обомлел.
— Чья же ты, краса ненаглядная? — проблеял он.
— Княжеские мы, княжны Лануси компаньонка, — дама кокетливо поправила венец кос, щедро утыканный всяким разным.
Тут были и длинные шпильки с подвесами разными: начиная от гирлянд камушков, цветов, колокольцев металлических, бисера, числом не менее восьми штук, и заколки эмалевые со сканью, да с самоцветами, и цветы тканевые, похожие на живые…
Ушки прикрывали каппы богатые с подвесками из пушистых заячьих хвостов и бисера, на счастье. На шее было штук десять разных ниток бус, пояс украшали… проще сказать, чего там не было — сабли заморской. Все остальное – было. А еще были сапожки сафьяновые, богато расшитые бисером, сорок третьего размера с загнутыми по моде носами.
Не спроста сомлел Добрыня, не спроста. Губы алые зовущие, глаза и брови щедро черненые… Уух. Красота неописуемая.
— А помочь ли тебе поднести багаж твой, красавица?
— Валяй, — милостиво разрешила красавица и в традициях жанра уронила баул, соперничающий со званием сундучины, прямо на живот сидящего у ее ног купчины. Тот только охнул, прикидывая, яичница у него в штанах или котлета отбивная?
Красавица независимо проплыла мимо, оставляя шлейф благоуханий из расшитого саше, щедро политого… ну тем, на что глаз лег в палатке, торгующей маслами заморскими и не очень… Красавица капала всем подряд на расшитую тряпку «на пробу».
Запах вышел фирменный: комары и мухи даже не подлетали, в метре падали дохлыми.
Красавица проследовала в фургон, уже готовый к отправке, игнорируя отваленные челюсти дружинников. Их Добрыня предупредил, конечно, но убойная краса сработала, словно оружие массового поражения.
Красавица смело задрала многочисленные юбки, явив стройные длинные ноги в белых нижних штанах-колготах из тонкого шелка, обутых в уже упомянутые сапоги до колена и задрав ногу, влезла в фургон, там устраиваясь.
Купчина следом пер ее «желтый чумуданчик» следом, отдуваясь от боли в причинном месте, принявшем удар на себя.
— Краса ненаглядная, куда направляешься-то? — пропыхтел купчина, загружая следом за красавицей ее сундук в фургон.
— Хочу морем с княжной моей в южные земли побыстрее добраться.
— Госпожа прекрасная, а не примешь ли повозку купеческую в караван свой?
— А что ты везешь, купчина?
— А везу я редкости редкие, украшения артефактные, потому опасаюсь один ехать в края южные, не близкие…
Льнян, в это время подошедший к парочке, даже поморщился от такой вычурной речи.
— Украшения? Это я люблю. — влез он в разговор. — Мамка Масенька, давай-то возьмем с собой дядьку этого. Только он будет нам в дороге сказки рассказывать, чтоб не скучно было.
— Лануся, сейчас Добрыня выяснит, что там с нашим попутчиком, братом твоим названным, и у него попросим. — И легко вдернула «девицу» в повозку. Та прям бабочкой впорхнула. Только юбки красочные мелькнули.
Из постоялого двора вышел красный, то ли от гнева, то ли от смеха Добрыня и заорал.
— Обоз-то уж через туннель двинулся! Опаздываем! Сбежал негодник с боярином. Так я и знал, что он не просто так вчера выделывался перед ним почти голяком!
— Да как можно-то на братца моего клеветать!! — возмутился Льнян за свое доброе имя. — Силой его увезли, силой! Вот доберусь до отчего дома. Потребую полного разбирательства! И казни суровой соблазнителю!
— Дык, боярин не из последних, — не удержался растерявшийся купчина.
— И что теперь? Управы на него нет? — внезапно поддержал Льняна Михась. И выставил внушительный такой кулак под нос купцу. — Нам, честным женщинам, вот так держаться надо. Чтоб ни-ни!!! А то пришибу!
Глаза купчины съехались к немаленькому кулаку, богато унизанному перстнями, без сомнений, если эта краса им вдарит, то сработает не хуже кастета. И быстро-быстро закивал.
—То-то! — довольно ответствовала Масенька и уже в сторону крикнула — Малаша, где тебя носит, быстрее! Княжна уж уселась, а ты, словно барыня, телишься! Добрыня, этот купчина к нам пристраивается в караване.
На низкий поклон купца Добрыня только отмахнулся. За проезд по туннелю тот сам заплатил? Сам, ну Лада с ним. В Венетике можно все решить, в конце-концов.
Караван тем временем уже первыми головными фургонами вползал в жерло туннеля. Они пристроились едва ли не последними, замыкающими оказались еще два фургона с грузом продовольствия. Купцы едва поспели, задержались на распродаже за мостом, там после закрытия торжища цены резко упали, особенно на скоропортящиеся товары типа булок, сыров творожных, масла свежесбитого, окороков отварных со специями, киселя земляничного да малинового. Для хранения всего этого нужны были специальные артефакты, а они стоили не мало. Часть товара купцы сразу положили под свои артефакты в специальные сундуки. Но все не поместилось, у жадности-то глаза завидущие. Часть теперь рассчитывали сбыть в туннеле, договаривались меж собой о цене, чтоб не конкурировать. Кто ж против таких скидок устоит? Пусть лучше живот лопнет. Их повозки от перегруза еле двигались.
Контролирующий караван, проверил печати на въезд в туннель, и покачал головой.
—А ну как в пути оси сломаются? Ремонт среди туннеля недешево встанет! — покачал служащий головой.
Нахватали те явно выше крыши, и, разобравшись, запричитали, что не довезут… Купчина наш, с артефактами, прошелся мимо страдальцев туда-сюда… прислушиваясь. Затем вступил в разговор, сочувствуя. Затем, вроде как подумав, предложил выход отчаявшимся мужикам. И, довольно потирая руки, часть у них перекупил, по стандартным ценам, что было выше их закупочной, но всяко ниже тех, что были бы в Венетике. Так что хозяева все одно были довольны, прибыток-то пошел! И купчина уже шел за друга желанного, помог-выручил! Тот довольно огладил сочащиеся «слезой» ароматные окорока. Знал ведь, что у соседей еще лишку есть, но не настаивал. Лишь намекнул:
— У меня заряженных пара кристаллов есть, сами кристаллы не дам, но ваши артефакты, коли разрядятся, подзарядить могу, по обычным расценкам, не завышая, но лучше поменяю еще на продовольствие. С караваном княжны на юг подаюсь, сами понимаете, княжна и ее окружение — девы хрупкие… желудки у них нежные, к походной пище не привычные. Он удрученно покачал головой.
Те прикинули — всяко — выгодно. Такие продукты в Венетике, не имеющей своего сельского хозяйства ценились, но и источников там не было, поэтому зарядка тоже не была дешевой. А за пару дней в туннеле половина попортится, даже учитывая, что там не жарко.
Наконец и они тронулись в дорогу. Хвост каравана скрылся за воротами туннеля, которые немедленно были закрыты.
Караван шел неспешно, всю красоту составляли только факелы на стенах туннеля, но хотя бы тут было совсем не жарко, чем глубже уходил караван в гору, тем прохладнее становилось. Уж через пару часов девицы и не только, закутались в покрывала.
Льнян натенькивал что-то на гуслях, Масенька дремала под это теньканье, Малаша обустраивала место для еды. Понятно, что никто в туннеле останавливаться до разъезда не будет.
Так что перекусили захваченными из постоялого двора холодными блюдами, что было не столь вкусно, но вполне съедобно. Дружинники жевали и вовсе сухой паек на ходу, не слезая с лошадей, и запивая его из фляг.
Сутки с лишком ползли до форта, измаялись бездельем. Дважды приходил купчина, познакомился, звали его Гордеем Михайловым, был он из старого, но небогатого купеческого рода. Гордей в лицах рассказывал сказки о хитрых животных, где главным персонажем традиционно была лиса, но тут она была не просто лисой, а оборотнем. Купчина откровенно млел от близости с Масенькой, то за ручку возьмет, то чашечку взвара подаст…
Масенька откровенно его шпыняла, игнорируя, но щеками румянилась при соприкосновении бёдрами. И тот тут же окрылялся удваивая знаки внимания. Льнян и Малаша переглядывались, хихикали с таких наивных ухаживаний. Это приятно отвлекало от нудности похода. Для многих он был испытанием : то там, то тут слышались крики истерик. Каменные своды изрядно давили на психику.
Когда прибыли на Разъезд, там уж ждал караван встречный. Они едва повозки в огромную сводчатую пещеру втянули, как те уж тронулись, погоняя животных. И тут же весть пробежала – ждать придется. Меха пойдут из Стальграда перегоном. Они уж туннеле. И пока разъезд не пройдут, нет никому хода, больше того, весь караван перегнали на второй ярус, на стоянку, чтоб на дороге никого не оказалось вдоль стен туннеля, с обеих сторон была выбита ступень, на которой тык в тык помешались повозки. Таким образом, можно было развести четыре каравана. С двух сторон от ступени были пологие спуски для съезда. Некоторые повозки пошли сразу на ремонт, оси и колеса порой не выдерживали хода по каменным колеям.
Пришел давешний купчина Гордей Михайлов, рассыпался в комплиментах, угостил свежим окороком и булками мягкими, маслом и сыром. Масенька было рыпнулся купить у него продуктов, уж больно сухой паек противным был, даже кипятком заваренный. Но купчина с хитринкой, сказал, что угощать будет девиц прекрасных, лишь бы ему и дальше с их обозом следовать, на красу неземную любоваться… Купчина был ладный, крепкий, под горшок стриженый, как и положено гильдейским, с широкой бородой лопатой на пол-лица, одетый добротно, но без роскоши.
Купчина Масеньку приглашал по форту прогуляться, та отнекалась своими обязанностями подле княжны. Льнян разглядывал огромную рукотворную пещеру, в центре которой стояла крепость, вырубленная прямо в горном массиве, словно огромный сталагмит, а по обе стороны были туннели, обтекая крепость. Из крепости раздавался звон кузнечных молотов, пыхтение механизмов. Вероятно, там работали кузнечные мастерские. Льняну было дивно интересно побывать там.
— Может, сходим в крепость-то? Интере-есно больно уж… сомнительно, что я еще тут побываю…
Михась в смысле Масенька, помаялся, помялся и позвал купчину, сложив губки алые жопкой куриной.
— Где ты там, ужо ГордейМихайлов! Княжна хочут пройтись ножки белые размять. Сопроводи!
Гордей аж подпрыгнул от чести такой…
Добрыня только крякнул, бабы творят, что хотят... хотя, с другой стороны, ну какие они бабы?
Махнул дружинникам и пристроился позади колоритной процессии.
Впереди вышагивал купчина, время от времени раскланиваясь перед следом идущими Масенькой , держащей под белу рученьку Ланусю. Лануся с регулярностью раз в пару минут оступалась и ойкала, Масенька тут же громогласно причитала, что княжна ножку подвернула на всех этих колдобинах, и дружинники должны бы тут ковровую дорожку постелить... Конечно, на них глазел весь караван, вся охрана и обитатели форта, короче – все были в курсе, что княжна Лануся следует в родительский дом под охраной аж целой дружины отборных молодцев… ну и ее мамки… женщины красоты неописуемой.
Под конец не выдержавший Добрыня, попросту вскинул Льняна на руки, раз уж княжна все белы ножки себе сбила… Комендант форта лично выскочил с поклонами и приветствиями и сопроводил знатную особу со свитой по всему форту, показав все его красоты невероятные. В центре форта был «бездонный колодец» нет, колодец был вполне себе донным, но глубоким. Причем сия чаша была не менее пяти метров в диаметре. Целый бассейн, а не колодец! Он снабжал вечно свежей и необыкновенно вкусной водицей форт и караваны.
—А что это светится в колодце то? –- поинтересовалась Лануся, — перегибаясь и заглядывая в глубины, мерцающие таинственным зеленоватым светом.
Ну и конечно, Льнян навернулся с рученек Добрыни и ахнул прямо туда. Масенька первую секунду молчала ошарашено, Но тут же завопила что та сирена, и пинками всех отправила следом, ну и сама сиганула спасать княжну…
Куча барахтающихся матерящихся мужиков, во главе с комендантом, и вопящая Масенька среди них, заставили весь форт замереть и собраться вокруг Бездонного колодца. Каждый давал совет кому и как выбираться.
В этот момент колодец вдруг воссиял небесным свечением, вода заискрилась и на поверхность вынырнула княжна, с крупным мерцающим кристаллом в руке.
— Глянь, мамка, какую цацку я нашла! — Радостно сообщил он, любуясь на камень. — И не так уж там глубоко…
Михась только вздохнул. Теперь колодец-то не бездонным будет, а княгинюшкиным, точно …
Вокруг все ахали восторженно.
Наконец всех купальщиков вытянули на ограждение. Вода мягко светилась и переливалась.
— Красотень-то какая, — восхитилась дивно похорошевшая мокрая Лануся. Впрочем, перепало и прочим мокрым купальщикам.
— Поздравляю всех я, и возношу хвалу княжне…
— Пусть оно так и останется. Без имен, — Михась прижал палец к губам коменданта. Тот понятливо кивнул. Странно, но никто из присутсвующих хоть и мокрых до нитки холода не ощущал, и вода словно бы испарялась или впитывалась.
—А чего случилось-то? — поинтересовался шепотом Льнян у Михася, спешно его уводящего.
— Колодец ты пробудил, теперь там источник Живой воды.
—…да я всего-то понравившийся камушек подобрал, — обиженно прогундосил Льнян.
—Подобрала, — поправил его оглянувшийся на завороженную толпу Михась, отбросивший мокрые пряди с лица, обретшего с чего-то утонченные черты. — …блокирующий камень ты убрала. Тут давно предсказывали рождение источника, но его все не было, хотя вода была неплоха. Источники только сильные даннэ могут открывать. Другим камень не покажется даже. Потому и будет молчать комендант. Он в момент рождения в воде оказался, значит, источник одарит каждого, кто там был. А там было до хрена народа. Пусть теперь гадают, кто их них даннэ. Ты-то дева у нас…
Так весь караван и замер в ожидании еще на полсуток, все развлечение — обсуждение пробуждения источника, каждый сбегал посмотреть и фляжку водицы набрать, пока ту задарма дают. Комендант пока еще не пришел в себя от шока, вторым посылом началось изучение всех мужиков, что в воде оказались, магом форта. Но фон источника жизни был столь силен, что выяснить, кто из купальщиков мог быть даннэ было невозможно… а ну как все окажутся благодаря пробуждению? Мага аж потряхивало.
Наконец свод пещеры-разъезда заполнился лязганьем и грохотом, запахом смазки и дыма. Меха оказались огромными роботами, каждый под потолок пещеры. Они четко, один за другим, вошли на разъезд не собираясь останавливаться. Кабы не выскочивший к ним маг со срочной депешей. Он казался муравьем перед огромным механизмом, подпрыгивал и что-то вопил. Мех поднял руку, давая сигнал к остановке, и колонна остановилась, шумно спустив пар из гидравлических суставов. Мех открыл люк на груди и оттуда вышел молодой парень, он спустился и принял депешу у перевозбужденного мага. Тот подпрыгивал и показывал в сторону форта. Юноша прошел внутрь, за ним последовали остальные.
—Хм, вот взгляни, Лануся, это один из принцев, судя по его руке.
—А что у него с рукой?
— А видишь украшение, закрывающее мизинчик?
—…ну красиво… — лениво отозвался Льнян, забрасывая в рот семечку.
—...не просто красиво. Принц не прошел испытание перстнем, реликвией драконьей. Она обратила пальчик в коготь. Его принцы и скрывают таким украшением. Стало быть, этот принц станет во главе тяжелых мехов императорских. Повел свою гвардию в столицу.
— Да фига се… классно… принц значит…
Меха тем временем стали вновь раздувать пары, затем заскрежетали и вот уже двинулись в путь, Лануся кончиком ноги подцепила камушек и прямиком запулила его в меха принца. Тот на автомате повернул голову и споткнулся, Льнян показал ему язык и скрылся в повозке. Масенька сделал реверанс и принц споткнулся вторично, едва устояв. Но все же поймал баланс и продолжил движение, лишь развернув голову на 180 градусов, словно сова. И только уже покидая разъезд, вернул ее в нужное положение. Меха, постепенно входя в ритм маршевого шага, скрылись в туннеле. Смотрелось это, конечно, круто. Михась пояснил, что это тяжелые меха, они как летающие крепости, их даже магией сбить не просто, надо знать, куда бить, но сие держится в тайне.
После этого их обоз тронулся. Еще сутки все маялись скукотой, но уже в дороге, прежде чем, наконец, не забрезжил яркий солнечный свет, знаменуя прибытие в Венетику. Повозки степенно выезжали из туннеля, проходя контроль и разъезжаясь по разным направлениям, которые им указывали служители туннеля со стороны Венетики, в соответствии с их целями. Добрыня сразу туда и отправился. Предъявил печати-грамоты, обозначил цели . Мужчина в служебном кафтане, судя по всему чиновник местный, указал куда им следовать, что-то объяснил Добрыне, размахивая руками. Тут тоже был большой постоялый двор с площадью для торжища, и многие правили именно туда. Отправились туда же и повозки Полканычей. Ну и купцы следом.
Солнце щедро заливало город, раскинувшийся на фоне морской глади, оттуда дул довольно прохладный ветер, компенсируя начинающуюся летнюю жару.
Венетика оказалась типичным прибрежным городом в глазах Льняна. Разве что больше домов лепилось прямо на склонах горы, порой уходя вглубь ее.
Как пояснил Михась, выше дома богачей, все их поместья уходили вглубь самой горы, где используя естественные пещеры, где искусственные.
Часть строений уходила и в море, опираясь на естественные рифы и сваи, соединенные мостами самого разного типа. Улицы были водными, и по ним скользили самые разные небольшие красочные суда. Начиная от лодчонок и завершая торговыми баржами и целыми домами на плаву. От причалов, где стояли суда, пережидая опасный период. Нижний город, расположенный на берегу и в море с Верхним соединяли крутые лестницы и канатные лифты, от богатых «Высоких» вычурных дворцов на скалах шел над головами уходящий в синеву неба белоснежный мост.
Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.
Его статус: идёт перевод
http://tl.rulate.ru/book/931/54051
Готово:
