Гу Цзинцзэ тихо слушал, внезапно не решаясь встретиться взглядом с Ши Цзинцю, и спрятал лицо в его шее.
Ши Цзинцю на мгновение замолчал, затем улыбнулся и положил руку на голову Гу Цзинцзэ, медленно проводя пальцами по его волосам.
— В тот день ты слышал мой разговор с И Жанем. У меня действительно есть человек, которого я давно люблю, — он собирался продолжить, но внезапно вскрикнул, схватившись за ухо: — Ой, не кусай.
Гу Цзинцзэ всё ещё прятался у него на шее. Услышав, что Ши Цзинцю любит кого-то давно, он не удержался и укусил его за шею.
Хм! Не хочу это слушать.
— Дай мне закончить, — Ши Цзинцю ущипнул его за ухо, слегка помассировав: — Не хочешь узнать, кто это? Если не хочешь, не буду говорить.
Гу Цзинцзэ молчал. Он не хотел знать. Лучше бы ему никогда не узнать, иначе он умрёт от зависти к тому человеку. Как тому так повезло?
— На самом деле, ты его знаешь, — видя его молчание, Ши Цзинцю продолжил: — Он твоего возраста и тоже носит фамилию Гу. Сначала я не знал, как его зовут, но потом узнал.
Гу Цзинцзэ чуть не лопнул от зависти. Неудивительно, что Ши Цзинцю считал его заменой тому человеку. Он того же возраста и тоже Гу. Это слишком большое совпадение.
Он упрямо молчал, касаясь губами шеи Ши Цзинцю, то облизывая, то снова кусая. Вдруг Ши Цзинцю почувствовал, как по его шее потекла тёплая струйка, не похожая на слюну после облизывания.
Гу Цзинцзэ плакал, чего Ши Цзинцю никак не ожидал. Горячие слёзы скатывались по его шее, пропитывая воротник. Вздохи, смешанные с прерывистым дыханием, обжигали чувствительную кожу, заставляя его сердце сжиматься.
Дрожащие руки Гу Цзинцзэ сжимали его так сильно, что было больно, но при этом с осторожностью, будто он боялся, что стоит ему отпустить, и человек в его объятиях исчезнет.
Ши Цзинцю впервые видел его таким, впервые видел, как он плачет. Глупый Гу Цзинцзэ опять неправильно понял его слова.
Он мягко похлопал Гу Цзинцзэ по спине, одной рукой продолжая гладить его голову:
— Дурачок, тот человек, это ты. Я давно тебя люблю, просто потом не было возможности увидеться.
— В первый день поступления в Цзинда я увидел тебя и был очень удивлён, не ожидал, что мы поступили в один университет. Я никогда ни за кем не ухаживал, не знал, как это делать. Целый год готовился, планировал начать ухаживать за тобой на втором курсе, но из-за распределения по общежитиям мои планы нарушились.
В одном общежитии, где они постоянно сталкивались, он даже не решался смотреть на Гу Цзинцзэ, не говоря уже о том, чтобы ухаживать. Он мог только замедлить свои планы, решив сначала подружиться с ним.
Потом произошла авария, и он потерял память, начав считать Гу Цзинцзэ своим парнем.
Гу Цзинцзэ всё ещё был в печали, но, услышав это, поднял голову и удивлённо посмотрел на него. Голос дрожал от недоверия:
— Значит, я не замена?
Из-за слёз его глаза всё ещё были красными, на бледных щеках блестели следы слёз.
Волосы на висках были мокрыми, ресницы слиплись и слегка дрожали. Всё лицо потеряло обычный румянец, отливая холодной белизной.
Увидев его таким, Ши Цзинцю почувствовал боль в сердце и мог только целовать его лицо:
— Как ты мог быть заменой? Я всегда любил только тебя.
— Ты не знал всей истории, поэтому и ошибся. В тот день я действительно сказал, что люблю тебя и люблю того, кого любил раньше, но это один и тот же человек. Раньше это был ты, сейчас тоже ты. Я всегда любил только тебя.
Гу Цзинцзэ дрожащими ресницами смотрел на него, внезапно почувствовав, как ему повезло. Человек, которого он любит, всегда любил его. Он не был заменой.
Он крепко обнял Ши Цзинцю, прижимаясь к его шее:
— Тебе следовало сказать раньше, тогда мы бы раньше были вместе.
— Кстати, когда ты меня полюбил? — Гу Цзинцзэ вдруг застеснялся, покраснев и смущённо спросил.
В его памяти они познакомились только в университете, когда Ши Цзинцю, как представитель первокурсников, выступал с речью на сцене, сияя, как звезда.
С тех пор он узнал об этом человеке, но их факультеты были далеко друг от друга, и они почти не сталкивались в университете.
Увидев, как он снова краснеет, Ши Цзинцю не смог сдержать улыбку:
— На экзаменах в средней школе я потерял ручку, и ты дал мне свою.
На экзаменах он был не в своей школе. Он всегда тщательно следил за своими вещами, но всё равно потерял ручку.
В школе был учитель, который сопровождал их на экзамены, и в случае чего можно было обратиться к нему. Ши Цзинцю уже собирался пойти к учителю, когда встретил человека, которым оказался Гу Цзинцзэ.
Увидев, что он расстроен, Гу Цзинцзэ спросил, что случилось. Ши Цзинцю честно ответил, и тогда Гу Цзинцзэ дал ему свою ручку. После экзамена Ши Цзинцю искал этого человека, но так и не нашёл и в итоге оставил ту ручку себе.
Гу Цзинцзэ тоже неплохо помнил тот день. На экзаменах он действительно встретил парня, белокожего и нежного, который выглядел расстроенным, и он сам заговорил с ним.
Узнав, что тот потерял ручку, Гу Цзинцзэ, у которого было много ручек, поэтому просто дал ему одну. Как же так совпало, что этим человеком оказался Ши Цзинцю.
Он был рад, но больше смущён. Покраснев, он тихо спросил:
— Значит, ты полюбил меня с тех пор?
Ши Цзинцю щёлкнул его по лбу:
— О чём ты? Мы тогда были ещё детьми.
У него хорошая память, и он всегда помнил лицо Гу Цзинцзэ, которое поразило его. Позже, в подростковом возрасте, это лицо прочно засело в его голове.
Он начал замечать, что что-то не так, и даже во снах видел это лицо, которое встречал лишь раз. Он не был дураком и понимал, что это значит.
Позже, увидев Гу Цзинцзэ в Цзинда, он окончательно убедился в своих чувствах: он любил Гу Цзинцзэ.
Но он не хотел, чтобы Гу Цзинцзэ слишком зазнавался, поэтому сказал, что полюбил его только в университете:
— Увидев тебя в Цзинда, я сразу узнал тебя и постепенно полюбил.
Гу Цзинцзэ был невероятно счастлив. Улыбка в его глазах казалась готовой выплеснуться наружу, уголки губ непроизвольно поднялись, обнажив острые клыки.
Даже кончики ушей покраснели от радости. Он притянул Ши Цзинцю к себе, подбородком касаясь его макушки. Из горла вырвался лёгкий смешок, грудь вздымалась от эмоций.
— Я тоже тебя очень люблю, малыш, — Гу Цзинцзэ продолжал тереться о его голову: — Я думал, что ты всё ещё любишь кого-то другого, и мне было так больно.
Ши Цзинцю прижался лицом к его груди, чувствуя, как она вздымается:
— Это моя вина, мне следовало сказать тебе раньше.
Гу Цзинцзэ наклонился и поцеловал его в макушку:
— Сейчас сказать тоже не поздно, малыш.
http://tl.rulate.ru/book/5463/182368
Готово:
