— Что?
— Твой брат… был на волосок от смерти, — целый день мучительного ожидания истощил его, и голос дрогнул.
Услышав это, Чэнь Цззяцзя сжался внутри.
— Как он сейчас?
— Он, наверное, только и мечтал, чтобы Цзыхао умер! Мой бедный мальчик! — Сюйцинь, видя, через что проходит её ребёнок, забыла о всяких приличиях. — Если с Цзыхао что-то случится, я готова отдать свою жизнь, лишь бы ты сгнил заживо!
— Что за чушь! Всё в порядке! — Чэнь-фу, услышав её эмоциональный взрыв, поспешно одёрнул её.
Слабые утешения отца по телефону, перемежающиеся с истеричными проклятиями мачехи, оставили Чэнь Цззяцзя в растерянности.
— Как Цзыхао?
— Мы ждём здесь уже целый день. Пока его спасли, но врачи говорят, что нужно наблюдать.
Только тогда Чэнь Цззяцзя позволил себе выдохнуть.
— В какой больнице?
— Третья больница, пятый этаж. Приезжай скорее проведать брата, хорошо?
Чэнь Цззяцзя замер. Какое совпадение — они оказались в одном здании.
— Я постараюсь… Вам… если устали, не мучайтесь, идите отдохнуть.
Когда Цяо Цзыци вошёл в палату с обедом, он застал Чэнь Цззяцзя, с трудом поднимающегося с кровати.
— Что ты делаешь?
— Пойду на пятый этаж, Цзыхао только что прооперировали.
— Хотя бы поешь сначала, дай перевязать раны, не надо торопиться.
— Лучше сейчас.
— Медсестра только что сказала, что у него ещё температура.
Как раз в этот момент вошёл врач и, увидев, как Чэнь Цззяцзя и Цяо Цзыци препираются, рассердился.
— Что происходит? Хотите, чтобы заживало ещё дольше?
— Доктор Ся, мне нужно кое-что сделать, я скоро вернусь, — несмотря на слова, Чэнь Цззяцзя продолжал упрямо собираться уходить.
— Садись, — строго приказал врач. — У тебя жар, если бы дело касалось только тебя, ладно, но сейчас есть ещё один маленький, ты не можешь так рисковать.
Этих слов хватило, чтобы Чэнь Цззяцзя покорно успокоился. В конце концов, он не мог позволить себе навредить малышу.
Увидев, что пациент осторожно лёг, доктор Ся наконец удовлетворённо кивнул.
Чэнь Цззяцзя послушно выполнил указания врача: поел, перевязал раны и немного отдохнул. К тому времени, как он собрался, уже наступил вечер.
На улице назревала метель, погода была откровенно плохой.
Неизвестно, из-за температуры или по другой причине, но его лицо было румяным. Цяо Цзыци, видя, что он выглядит неплохо, хоть и не нужно было выходить, всё же укутал его как капусту, прежде чем отпустить.
Когда Чэнь Цззяцзя пришёл, Чэнь-фу и его жена как раз отсутствовали — возможно, последовали его совету и отправились отдохнуть.
Цзыхао лежал в палате тихо, его дыхание едва уловимо, только медицинское оборудование исправно работало, издавая ритмичные звуки, наполняющие комнату жизнью.
Кардиомонитор показывал, что его сердце всё ещё упорно бьётся — по крайней мере, сейчас болезнь отступила.
Чэнь Цззяцзя с детства знал, что у его брата слабое здоровье, он постоянно болел, и его можно было назвать хилым. Он никак не ожидал, что даже такой Цзыхао, который всегда относился к нему как к врагу, в критический момент решится за него заступиться.
Тронут — это точно.
Скрипнула дверь, и вошёл Хань И. Увидев Чэнь Цззяцзя, сидящего у кровати, а в углу — Цяо Цзыци, он спросил:
— Ты пришёл?
Чэнь Цззяцзя не ответил. Хань И подошёл ближе и посмотрел на него. Знакомые черты лица сделали тоску ещё острее.
Но он считал, что на этот раз Чэнь Цззяцзя перешёл границы, и не хотел уступать.
— Извиниться? Шутка зашла слишком далеко.
Чэнь Цззяцзя спокойно посмотрел на него, покачал головой, затем поднял руку и ухватился за край одежды Хань И, взвешивая, как лучше выразиться.
Жалобы и упрёки казались недостаточными, сарказм и споры — чрезмерными.
Хань И схватил его за запястье и резко поднял с места, притянув к себе.
— Это человеческая жизнь!
Боль, сожаление и какая-то непонятная тоска. О чём он сожалел? О том, что Чэнь Цззяцзя за столько лет не изменился, остался таким же резким? Чэнь Цззяцзя поморщился от боли, стиснув зубы.
Цяо Цзыци в углу усмехнулся.
— Ирония.
После этих слов сердце Чэнь Цззяцзя, будто подвешенное высоко, резко упало, разбилось на куски, но странным образом само исцелилось.
Его брови разгладились, выражение лица вновь стало спокойным.
— Цзыци, пойдём, — тон был мягким, с оттенком усталости.
Цяо Цзыци подошёл ближе, недоумённо спросив:
— Не объяснишь?
— Я объяснял. С самого начала и до сих пор. Устал, — Чэнь Цззяцзя вздохнул, отстранил руку Хань И и, слегка взглянув на него, опустил ресницы. — Посмотрел, теперь пойдём.
Цяо Цзыци кивнул, помог Чэнь Цззяцзя подняться, поддерживая его. Чэнь Цззяцзя шёл, стараясь сохранять нормальную походку, но всё равно было видно, что движения скованные. Из-под рукава выглядывали белые бинты.
Хань И заметил неладное, поспешно догнал их и спросил:
— Что с тобой?
Чэнь Цззяцзя не смотрел на него, ответив:
— Мне нехорошо, не спрашивай и не иди за мной.
— Ты ранен? Насколько серьёзно?
Хань И забеспокоился, быстро осматривая Чэнь Цззяцзя с головы до ног, скрытые под плотной одеждой травмы. Ему показалось, что кожа слишком горячая — возможно, у него всё ещё была температура.
— Не твоё дело.
Хань И напрягся, затем твёрдо сказал:
— Как это не моё? Я твой альфа!
Чэнь Цззяцзя замер, и лишь через долгий момент произнёс:
— Господин Хань И, сейчас я не в лучшей форме, мои слова могут звучать резко.
Он по-прежнему не поднимал головы, но уголки губ дрогнули в холодной улыбке.
— Если ты из-за брачных уз чувствуешь ответственность и хочешь довести дело до конца, не надо.
— Ты успокоишь совесть, а я почувствую себя обузой. Если будешь так преследовать, давай заодно зайдём в бюро гражданского состояния и разведёмся.
Большинство браков скрепляются красивыми клятвами — быть вместе, поддерживать друг друга в горе и радости, в богатстве и бедности, в болезни и здравии, любить и хранить, пока смерть не разлучит.
Возможно, именно потому, что Чэнь Цззяцзя не чувствовал в себе сил пройти этот путь до конца, он не осмелился устроить свадьбу.
В каком-то смысле этот брак начался с мыслью о конце.
— Любовь ослепляет. Я восхищаюсь тем, что ты не позволил ей затмить твоё чувство справедливости, и сожалею… что у тебя нет таких чувств ко мне.
— Нет, это не так… — Хань И хотел возразить.
http://tl.rulate.ru/book/5503/187303
Готово:
