— Что? — Чэн Шэн не понял.
— Если будешь вести себя хорошо, я выпущу тебя. Если плохо — подумаю, стоит ли вообще тебя выпускать, — сказал Шан Сыю.
Чэн Шэн смутно догадывался, но не был уверен, поэтому пробормотал невнятно:
— Не понимаю, о чём ты.
Ботинок намеренно или случайно коснулся его ягодиц, в то время как Шан Сыю сидел прямо, его прямая спина и нога, подающая Чэн Шэну намёки под столом, будто принадлежали разным мирам, демонстрируя поразительное лицемерие.
— Хороший пёсик должен слушаться.
Чэн Шэн сглотнул и долго не реагировал.
Шан Сыю не торопился, медленно произнеся:
— Ты можешь оставаться здесь сколько угодно. — Затем протянул руку и провёл прохладными кончиками пальцев по подбородку Чэн Шэна, так легко, что тот вздрогнул от щекотки.
— Быть рядом со мной — неплохо. — Шан Сыю усмехнулся, его расслабленный и игривый тон контрастировал с решительностью, с которой он убрал руку, снова запирая Чэн Шэна под столом.
— Гэ. — Чэн Шэн позвал его мягко, чувствуя, как в груди что-то сжимается, сладкая горечь, полная добровольного подчинения.
— Хороший пёсик. — Шан Сыю погладил его пушистые волосы.
Ровно тридцать минут, ни больше, ни меньше.
Когда Чэн Шэн выбрался, Шан Сыю долго держал его в объятиях, успокаивая, пока тот не пришёл в себя, после чего отпустил и вернулся к работе.
В шесть вечера помощник ждал у двери документы, которые Шан Сыю должен был подписать. Шан Сыю вышел, за ним последовал Чэн Шэн, но никто не держал в руках никаких бумаг.
— Вы подписали контракт? — спросил помощник.
— Нет, — ответил Шан Сыю.
Помощник не поверил: он знал Шан Сыю давно и был уверен, что его трудоголик-босс справился бы с таким объёмом работы.
— Завтра дедлайн, а вы даже не закончили?
Шан Сыю сохранял каменное выражение лица и молчал. Чэн Шэн стоял рядом, опустив голову, переполненный чувством вины, будто именно из-за него Шан Сыю не выполнил работу.
Молчание означало согласие. Помощник, заваленный делами, был на грани срыва. Наконец он осмелился спросить:
— Все ждут. Может... поработаете сверхурочно? — Произнеся это, он сам испугался своей наглости: просить босса задержаться — это сильно.
Воцарилась неловкая пауза. После долгого молчания Шан Сыю наконец сказал:
— Хорошо.
Помощник облегчённо вздохнул и ушёл.
Шан Сыю и Чэн Шэн закончили только к девяти вечера. Чэн Шэн, проработавший полгода без переработок, впервые осознал, как тяжело Шан Сыю, и на обратном пути осторожно извинился:
— Гэ, я тебя задержал?
Шан Сыю покачал головой:
— Нет. — Чэн Шэн расслабился, но тот добавил: — Хотя, если бы ты вёл себя хорошо днём, мы могли бы уйти в половине девятого.
Чэн Шэн отвернулся, отказываясь продолжать разговор.
После умывания Шан Сыю стоял в дверях, наблюдая за Чэн Шэном в гостевой комнате. Дверь была открыта, поэтому подходить ближе не требовалось. Чэн Шэн вытирал волосы, делая это грубо, длинные пальцы сжимали полотенце, и чёрные пряди разлетались в воздухе.
Слишком небрежно.
Шан Сыю спокойно смотрел на него и сказал:
— Иди сюда, я помогу.
Чэн Шэн не заметил его сначала, запоздало осознав присутствие, и медленно направился к нему. Шан Сыю был слишком высок, около 190 см, и Чэн Шэн подозревал, что при первой встрече он соврал о росте, потому что в обуви он явно был ещё выше. Поэтому, когда Чэн Шэн стоял перед ним, позволяя тому вытирать волосы, это походило на лёгкие объятия.
Его движения были удивительно нежными, полотенце впитывало влагу, а ладонь мягко надавливала, словно гладила пух на макушке.
— Хочешь спать со мной? — спросил Шан Сыю.
Чэн Шэн поднял глаза, и его выражение под светом лампы выдавало всё.
Шан Сыю продолжал вытирать ему волосы, но вместо ответа Чэн Шэн обнял его за талию. Влажные волосы кололи ключицы Шан Сыю, вызывая холодковатый зуд, и он слегка отклонил голову, но в следующий момент Чэн Шэн уже притянул его лицо к себе в поцелуе. Чэн Шэн целовался жадно, с той самой страстью, что пробегала от корня языка до губ, разжигая желание. Шан Сыю прижали к стене, и он наклонился, отвечая на поцелуй.
Шан Сыю обожал его инициативу: чем активнее был Чэн Шэн, тем охотнее он отдавал ему контроль, отчего тот казался нетерпеливым.
— Гэ. — Голос Чэн Шэна был хриплым. Они пользовались одной зубной пастой, и во рту у них был одинаковый вкус — его вкус.
— Можешь называть меня иначе. — Шан Сыю подал намёк, не указывая прямо, но дав понять, что хотел бы другого обращения.
http://tl.rulate.ru/book/5581/198142
Готово:
