Готовый перевод The Things You Make Me Feel / Наши чувства: Глава 2 [11k знаков]

- Милая.

Её дочь пила Шардоне, которое налила себе, едва войдя в дом. В данный момент Элли не нуждалась в компании. Она всё ещё не оправилась от того потрясения, что это Оливер, и что у него есть ребёнок, и что она последние несколько минут страстно желала своего собственного брата.

Она продолжала мокнуть от одной мысли о нём.

- Милая...

- Как давно он здесь? И почему, чёрт возьми, никто не сказал мне об этом? Я что, больше не член семьи?!

- Он приехал час назад, позвонив твоему отцу из аэропорта.

Элис погладила свою единственную дочь по щеке. 

- Он хотел тебе позвонить. Хотел поговорить с тобой.

Элли выпила весь бокал и бросила его.

- Это возмутительно. У него есть дочь! О которой, как я думаю, никто не знал.

Элли посмотрела на мать, ища утешения.

- Нет, мы не знали, болезненно вздохнула Элис.

- Так что же он здесь делает? Я думала, что мы ему уже не семья.

- Я не знаю, что у него было в голове, но сейчас он здесь, и обещал нам всё рассказать, и я хочу услышать его обьяснение.

-  Я не хочу с ним разговаривать.

В комнате воцарилось молчание.

- Боже, мне и самой нужно выпить, вздохнула Элис и достала из холодильника Шардоне. 

Она налила себе и дочери.

- Он врал в своих письмах, злилась Элли.

- Он лживый кусок...

- Давай дадим ему возможность всё объяснить. Не волнуйся, ему это так легко с рук не сойдёт.

Взяв с собой бокалы и Шардоне, они присоединились к своей семье во внутреннем дворике их дома.

Микела сидела на коленях у Оливера.

- Vita mia, perché non vai dentro e mostri a Gena il nuovo libro che ti ho comprato? Cinque minuti e ti raggiungo.

- Жизнь моя, почему бы тебе не зайти внутрь и не показать Джене новую книгу, которую мы тебе подарили.

- Va bene, Papi.

- Хорошо, папочка.

Микела поцеловала его в губы и слезла с него, продолжая кушать свой сэндвич.

- Джена, пожалуйста, сходи с ней внутрь дома. У неё есть книга, которую она хочет тебе показать.

- Конечно, Оливер. 

Девушка Джека встала и взяла его дочь за руку. 

- Идём, Микела. Посмотрим на эту книгу.

- Как ты смеешь?! закричала Элли, когда Джена и Микела зашли в дом.

- Поход в Гималаи?! Изучаешь буддизм в Непале?! Путешествуешь по Индии?! Ради всего святого, ты уже давно стал отцом. Где всё это в твоих письмах?!

- Я не...

- Как ты мог скрыть это от нас?! Держать её вдали от нас?! Ради бога, у меня уже несколько лет есть прекрасная племянница, о которой я даже не подозревала!

- Элли, милая, успокойся, сказала Элис, обнимая её за плечи. 

- Продолжай, Оливер, но лучше бы тебе всё прояснить.

Дэн, Элис, Элли, Джек и Дейв сидели в образцовой тишине, с нетерпением ожидая, когда Оливер объяснит своё пятилетнее отсутствие и, конечно же, расскажет про Микелу.

Он открыл вторую банку пива и вздохнул. 

- Это произошло через неделю после моего отьезда. Я был в Таиланде, путешествовал с парой Американцев. Мы уехали из Бангкока на север Таиланда, где я познакомился... с матерью Микелы. Мы с Бьянкой встретились в самолёте, во время полёта туда. Она путешествовала с двумя лучшими подругами. Я не знаю, что она нашла во мне, я был не в её лиге, печально усмехнулся Оливер.

- Но видимо что-то во мне её привлекло. Микела была зачата через две недели, но мы, этого, конечно же не знали. Мы узнали об этом лишь несколько недель спустя во время путешествия по Вьетнаму и Лаосу.

- О боже, вздохнула Элис и наполнила бокал себе и Элли.

- Но это ничего не объясняет.

- Верно, согласился Джек, открывая для них три бутылки пива.

- Почему ты никогда не навещал нас и не рассказывал о Микеле?

Оливер покачал головой и сделал большой глоток пива. 

- Мы безумно любили друг друга, вдобавок ко всему, Бьянка выросла в католической семье, так что аборт был невозможен. Мы обсудили это, и нам обоим стало ясно, что я вернусь с ней в Италию. Спустя месяц мы прибыли в Milano, то есть Милан... 

- Спасибо, мы не идиоты, сказала Элли, источая всевозможную враждебность. 

- Возможно, мы не очень хорошо говорим по-итальянски, но я думаю, что все понимают, что Milano это Милан.

Оливер на мгновение поймал на себе сердитый взгляд сестры, прежде чем продолжил.

- Так или иначе, мы поженились на той же неделе.

- Ты женат?!!! ошеломлённо воскликнула Элли.

- Боже милостивый, вздохнула Элис, обмахивая лицо рукой.

Остальные были удивлены не меньше. 

- Это была не такая уж большая свадьба или что-то в этом роде, быстро сказал он, отчаянно пытаясь всех успокоить. 

- Она была маленькой и простой, с её лучшими подругами в роли свидетелей, так что не думайте, что вы простили какое-то грандиозное событие... она, представила меня своим родителям и обьяснила им, что я её муж и что мы ждём ребёнка. Как вы, наверное, догадались, всё прошло не очень хорошо, но в конце концов они смирились. Мы жили с ними на протяжении всей её беременности, и Антонио, её отец, подтолкнул меня к получению степени бакалавра экономики в Миланском университете, между тем я быстро выучил итальянский и вскоре уже мог обходиться без английского.

Он пил пиво и смотрел вниз, пытаясь собраться с мыслями.

Пока он был погружён в свои мысли, Элли пыталась принять трансформацию своего младшего брата. Дело было не только в его внешности, которая полностью изменилась, он казался зрелым 30 летним мужчиной. Он был уже совершенно другим человеком.

- Почему ты ничего не сказал нам об этом? спросил Дэн.

- Мы твои родители. Разве мы не заслужили знать, что ты женился и что вы с женой ждёте ребёнка?

- Я с ним согласна, с горечью добавила Элис.

- Я даже не знал, как начать этот разговор, вдохнул Оливер.

- Я не хотел, чтобы вы все переубеждали меня, говорили мне, что я совершил самую большую ошибку в своей жизни. Мы с Бьянкой договорились, что я расскажу вам всё после рождения Микелы. Когда у Бьянки начались роды, с ней в палате была её мать, Франческа, а мы с Антонио ждали снаружи.

Голова Оливера поникла, и он заплакал.

- И...? сказал Дейв.

Оливер поднял голову, и по нему было видно, что он несёт тяжёлую ношу на сердце.

- Через два часа мне сказали, что я отец здоровой девочки, вздохнул он, и по его щекам потекли слёзы.

- И вдовец. Это была самая лучшая и... самая худшая ночь в моей жизни.

- О боже, едва успела сказать Элис, прежде чем прикрыла рот рукой.

По его щекам текли слёзы.

- Оливер...

Все вели себя тихо, словно церковные мыши.

- Я ничего не мог поделать.

Он изобразил улыбку и вытер слёзы, прежде чем похоронить эти мучительные воспоминания с глубоким вздохом. 

- После похорон Антонио и Франческа настояли на том, чтобы я остался с ними до окончания университета. Они были очень привязаны к Микеле, потому что она была единственным, что у них осталось... от Бьянки, и я не мог сказать им "нет", особенно после того, что мы пережили. Так что я остался и продолжил своё обучение, и они помогали мне растить Микелу. Я получил диплом месяц назад и решил, что пора... пора возвращаться домой.

Элис и Элли плакали, как и все остальные.

- Меньше чем за год весь мой мир перевернулся с ног на голову. Я влюбился в потрясающую девушку, она забеременела, мы поженились, я стал отцом и похоронил свою жену. Как, чёрт возьми, я мог вам это обьяснить?

- Но, Оливер, ты не можешь скрывать подобные вещи от своей семьи, вмешалась Элли со слезами на глазах.

- Особенно такие... ты не должен был это скрывать.

Её плач усилился.

- Я хотел всё рассказать, правда хотел. Я много раз брал телефон, но просто не мог заставить себя позвонить. Вы должны меня понять, я был разбит и опустошён. Я едва мог держать себя в руках, по правде говоря, моё восстановление заняло довольно много времени. Первые пару месяцев я почти не общался с Микелой. Был ли я эгоистом, скрывая это от вас?

- Возможно, но я не мог сделать этого в начале, а со временем понял, что мне легче совсем не звонить, чем пытаться себя заставить. Я знаю, что всё испортил, но всё случилось так, как случилось. К сожалению, у меня нет достойного оправдания. Но это не означает, что я не люблю вас. Вы никогда не покидали моего сердца.

- Сколько лет Микеле? спросил Джек после долгого и неловкого молчания.

- В апреле ей исполнилось 4 года.

- Господи, вздохнул Дэн, недоверчиво качая головой.

- На вид ей 4 года, но когда она говорит, то кажется старше, задумчиво добавил Дейв минуту спустя.

Оливер гордо улыбнулся.

- Она одарённая. Может, ей и 4 года, но интеллектуально 6. По крайней мере, так мне обьяснили специалисты.

Он допил своё пиво и улыбнулся.

- Она всех уделывает в математике.

Все засмеялись.

- И что теперь? спросил Джек.

- Ты остаёшься здесь навсегда?

- Изначальный план такой. Посмотрим, как приживётся Микела. Она мой приоритет. Если я увижу, что ей здесь тяжело, и что она слишком скучает по своей семье в Италии, то мне... возможно придётся передумать.

- Чёрта с два, сказала Элис, боясь потерять Микелу.

- Ты никуда не увезёшь мою единственную внучку. Ты меня понял, Оливер? Она прекрасно приживётся. Я позабочусь об этом.

- Всё будет так, как она сказала, добавил Дэн, выглядя не менее обеспокоенным, чем Элис.

Оливер с улыбкой кивнул. Было приятно, что его семья приняла их. 

- Мама, папа, можем ли мы с Микелой переночевать здесь пару дней? Только до тех пор, пока я не найду нам дом?

- Ты что, издеваешься? спросил Дэн.

- Вы оба останетесь здесь навсегда. Даже не думай об уходе.

Дэн встал и заключил своего младшего сына в любящие объятия. 

- Боже, как я по тебе соскучился.

Дэн всегда питал слабость к Оливеру. Он многое прощал Оливеру, когда тот был подростком, и часто прикрывал его, когда Элис хотела его наказать. Он никогда не признается в этом, но в отличие от других детей Оливер занимал особое место в его сердце.

- Papi, mi fa male la pancia...

- Папа, у меня болит животик... жаловалась Микела с надутыми губами, возвращаясь вместе с Дженой.

Все громко засмеялись.

Хоть они и не понимали ни слова, Микела умела передавать свои чувства окружающим.

Они давно так не смеялись. Микела и Оливер принесли с собой нечто неуловимое, что-то, что никто из них не хотел бы потерять. Оливер поднял свою дочь и поцеловал её долгим и крепким поцелуем.

- И что мы делаем, когда у нас болит животик?

Он перешёл на английский, чтобы убедиться, что все их поймут.

- Мы завариваем чай и идём в ванную.

- Совершенно верно.

Он поцеловал её в нос.

-  И мы не можем допустить, чтобы ты заболела, не так ли? Завтра ты можешь пойти по магазинам за одеждой и мороженным с бабушкой и дедушкой, но только если ты сама этого хочешь...

-  Dici vero, Papà?! Mi ci lasci andare?!

- Правда, папочка?! Ты меня отпускаешь?!

Перевода не требовалось, по поведению Микелы было понятно, насколько она взволнована.

Все снова засмеялись.

Оливер тоже засмеялся и прижался своим носом к её носу.

http://erolate.com/book/2337/120986