Общий крик ''выпьем'' послужил началом этой ночи.

Оливер смотрел на свою сестру, пытаясь понять, она вздыхала и дрожала из-за него или это было обычной реакцией её тела, когда она становилась слишком эмоциональной, как это было в машине. Он был рад, что смог быстро справиться со своим возбуждением и избавиться от своего стояка до того, как она смогла его заметить.

Шутка его брата насчёт того, что они перебарщивают, помогла ему с этим. Хоть Джек и шутил над ними, по правде говоря он не придавал этому особого значения, и даже наоборот считал это довольно трогательным, поскольку и сам сочувствовал своему брату, но эта слишком явная близость Элли и Оливера заставляла его чувствовать себя неловко, именно поэтому он решил вмешаться.

Дейв тоже заметил странную реакцию Элли и её дрожь. Он подумал, что подобное поведение для брата и сестры уже слишком. 

Несколько глотков убрали неловкость между Оливером и Элли, все наслаждались отличной музыкой и весело проводили время. Джек обсуждал свою работу в качестве инженера, Джена была воспитательницей в детском саду, Элли занималась брэндингом и пиаром, а Дейв находился в поиске работы.

Оливер рассказывал им бесчисленные истории о Микеле от самого рождения до настоящего момента, от её первого слова до её бабушки и дедушки, который были уважаемой и богатой семьёй в Милане. Он рассказывал о своей покойной жене, о том, какой красивой и активной она была, о жизни в Италии от лица Американца.

- Как вы познакомились? спросил Оливер у Джены.

- Это было год назад, в сентябре. Мы познакомились в клубе, и обычно я не даю свой номер телефона в таких местах, но что-то в нём подсказывало мне сделать исключение.

Она улыбнулась и нежно погладила Джека по волосам. 

- Я переехала сюда два месяца назад, и вот.

- Это было очень кратко и... банально, ответил Оливер, и все засмеялись.

- Ну, история Элли и Джейсона будет получше, сказала Джена.

- Пожалуйста, Элли, расскажи её.

Элли усмехнулась и допила свой напиток. 

- Это было почти два года назад. Я только вошла в спортзал, собираясь привести в порядок свои руки, и вдруг услышала громкий крик. Я повернула голову и увидела парня, придавленного штангой. Джейсон стоял позади него, но был слишком занят, смотря на меня, и даже не думал помочь этому бедняге.

Она сделала паузу, ожидая пока остальные закончат смеяться.

- В конце концов я решила, что не хочу мучиться там три раза в неделю, поэтому перестала туда ходить, и на той же неделе мне позвонил Джейсон. Он сказал мне, что получил мой номер от одного своего друга, который работам там инструктором. Он пригласил меня на свидание, и теперь мы помолвлены.

- Ну и история, сказал Оливер и залпом выпил бокал виски.

- Всё правда так и было?

Оливер поставил свой бокал и пристально посмотрел в глаза своей сестры, чувствуя, как возвращается чувство неловкости.

-Где, эм... где здесь туалет?

Джек указал ему на туалет. Оливер умылся и посмотрел на своё отражение в зеркале, не понимая, почему ему так тревожно рядом с Элли. Он никогда не чувствовал себя странно рядом с ней, но теперь это происходило постоянно. Он открыл дверь туалета, всё ещё думая о своём, и столкнулся с какой-то девушкой. Он быстро поймал её, прежде чем она успела упасть, и в момент падения она обвила руками его шею, пытаясь удержаться.

- О боже, простите, сказал он и притянул её к себе.

- Я не хотел...

Он внезапно потерял дар речи, когда она посмотрела на него. Он чувствовал, как её большая грудь прижимается к нему. Её руки всё ещё обнимали его шею, а он её тонкую талию, пока они смотрели друг другу в глаза, не в силах отвести взгляд. Она изо всех сил старалась этого не делать, но всё же застенчиво похлопала своими длинными ресницами и облизнула губы.

- Тебе понравился мой рассказ?

Он перевёл взгляд с её пухлых губ на голубые глаза.

- Нет, не особо.

Она кивнула, ненавидя себя за то, что ей так приятно находиться в его обьятиях.

- А какая именно часть тебе... не понравилась?

- Та, где ты врёшь.

- Прости?

- Я знаю, что ты тренируешься. Наверное, не в спортзале, а дома?

- Почему ты так думаешь?

- Давай просто скажем, что я обратил на тебя внимание на днях в бассейне.

Она подавила смешок, её сердце бешено билось.

- Ты чёртов обманщик... я так и знала, что ты смотрел на мою задницу.

- Было довольно трудно не делать этого после того, как ты наклонилась.

- Понятно, тихо сказала она.

- Так о чём же мы думаем?

- Я думаю о приседаниях. Возможно, даже с гантелями. 

Она засмеялась и прижалась своими губами к его уху, и он почувствовал её тёплое и сладкое дыхание.

- Я ненавижу тренировки. А то что ты видишь, Оливер, она поцеловала его в щёку. 

- Это то, какой создал меня бог.

- Ещё по одной? спросил Дейв несколько минут спустя, и все радостно согласились.

- Неужели это те самые озорные близнецы? Как вы?!

- Ева!

Джек встал и обнял её, Элли тоже.

- Боже мой, какие люди, засмеялась Ева.

Ева когда-то была главным членом их команды, и у них остались прекрасные воспоминания о ней.

- Что ты здесь делаешь? спросил её Джек.

- Я думал, ты переехала на восточное побережье.

Ева рассказала близнецам историю своего возвращения, которая была не такой уж интересной, но близнецы были рады видеть её.

- О Дейв, привет.

Ева заметила его, он кивнул ей с пластиковой улыбкой на лице.

- А это кто? спросила она.

- Оливер, сказал Джек.

- Пухляш? Не может такого быть!

- Может, усмехнулся Оливер.

- Привет, Ева.

И Дейв, и Оливер знали Еву довольно хорошо, поскольку она постоянно зависала у них дома.

- Что с тобой случилось?! спросила Ева, всё ещё не оправившись от шока.

- Вырос.

- Ну тогда, что бы это ни было, не останавливайся.

Все засмеялись.

- Почему бы тебе не присоединиться к нам, сказала Элли.

- Вспомним прошлое.

- Конечно! Эм, я здесь со своей кузиной Ритой, но я не думаю, что она будет возражать.

Минуту спустя, они вернулись, и Ева представила их друг другу. 

Она села между близнецами, а Рита между братом и сестрой. Кузина Евы была страстной женщиной такого же возраста, как и Дейв. Она была брюнеткой с отчётливой латино-американской внешностью, и незамужней, и оба брата быстро увлеклись ею. Дейв, не теряя времени, начал пытаться очаровывать её, в то время как Оливер оставался в роли наблюдателя. 

Увидев, как сильно его брат хочет поладить с ней, он, конечно же, не собирался вмешиваться, да и не очень-то хотел. Оливер всегда был застенчив с девушками. До Бьянки у него никогда не было девушки, и после её смерти у него осталась низкая самооценка, несмотря на его впечатляющий внешний вид, во многом из-за отсутствия опыта в свиданиях.

Он всё ещё чувствовал себя тем толстяком, который таскался за своими друзьями и их девушками. То, что он теперь вдовец и отец-одиночка, не внушало ему особой уверенности. На его фоне Дейв был вполне раскован с девушками. У него уже было несколько девушек, и он был довольно популярен в школе, и Рита точно чувствовала это, пока он очаровывал её. Но Рите не был интересен Дейв, поэтому она пыталась втянуть в разговор Оливера, не позволяя ему прятаться в своей скорлупе больше минуты, что раздражало Дейва.

Элли украдкой наблюдала за своими братьями, притворяясь, что ей не всё равно на то, о чём болтают Джек, Ева и Джена. Будучи женщиной, она понимала, что Рите хотелось бы, чтобы Дейв растворился в воздухе и не мешал ей с Оливером. То, как она откидывала свои волосы назад всякий раз, когда разговаривала с Оливером, то внимание, которым она его награждала, и сильно переигрывала.

Элли была уверена, что эта латино-американская шлюха охотится на её младшего брата.

Это раздражало, нет, бесило её.

Наблюдать за тем, как Дейв медленно осознаёт то, что она поняла ещё полчаса назад, как эта шлюха с кожей цвета мокко соблазняет её застенчивого младшего брата своим наигранным смехом и постоянным откидываем своих волос назад, в чём она сама могла легко превзойти её, она в этом даже не сомневалась. Элли хотела, чтобы эта сука умерла.

- Извини, я на секунду, сказал Оливер, и вытащил свой телефон.

- Папа, что-то не так? встревоженно спросил Оливер, затыкая одно ухо.

- Я понял. Передай Микеле телефон... папа, просто дай ей трубку...

- Vita mia, qual'è il problema? Hai fatto un brutto sogno? Era solo un incubo, amore... Papà arriva tra poco... No, questo non è vero; non dire così... Michela... Ascoltami un secondo, piccola.

- Жизнь моя, в чём дело? Тебе приснился плохой сон? Это просто, любимая... папочка скоро вернётся домой... это неправда, не говори так... Микела... малышка, подожди секунду.

Оливер встал и извинился.

Элли слышала каждое слово и была в замешательстве. С одной стороны, ей было грустно думать, что её племянница не слишком хорошо справляется с ночными прогулками своего отца, с другой стороны, она была в восторге от того, что Микела помешала ему, теперь ему придётся обсудить это с Ритой, и возможно этого будет достаточно, чтобы она отстала. Она знала, что с её стороны было подло желать чего-то подобного, но она ничего не могла с собой поделать. Она действительно хотела этого.

Оливер вернулся через несколько минут и снова сел рядом с Ритой.

- Извини, мне нужно было...

- С твоей дочерью всё в порядке, Оливер?

Оливер нахмурился, глядя на сестру, удивлённый и немного рассерженный её словами.

- Да, но мне нужно вернуться. Она плохо это восприняла.

- Эм, дочь?

Он кратко рассказал Рите о событиях, предшествовавших сегодняшнему вечеру, и извинился, если ввёл её в заблуждение. Он предупредил остальных, что вынужден уйти.

- Не говори глупостей, мы тоже поедем, сказала Элли и попросила официанта принести счёт.

Джек был пьян и хотел остаться, но Джена, которая была назначенным водителем, тоже хотела уйти. Дейв был более чем счастлив уйти после того, как его отшили, и он потерял второй шанс помочь своему брату приятно провести эту ночь, таким образом, десять минут спустя они уже ехали домой.

В машине играла музыка, и Джек подпевал, но все остальные были в напряжении.

- Тебе обязательно нужно было рассказывать об этом? спросил Оливер.

Она скривила лицо, изображая саму невинность. 

- О чём ты?

- Зачем ты рассказала о моей дочери перед всеми?

- Ты имеешь в виду перед Ритой, сказала она более горько, чем хотела.

- Да.

- Ну, прости, но разве она не твоя дочь?

- Это был грязный ход, Элли, вмешался Дейв, играя в игру на своём телефоне.

- Это выглядело так, как будто ты специально хотела вбить клин между ними.

- Это просто смешно. Зачем мне это? Это просто абсурд.

Она вздохнула, её ладони вспотели холодным потом.

- Я не знаю, почему я это сделала. Я не придавала этому особого значения. Я беспокоилась о ней.

Оливер подозрительно посмотрел на сестру, затем покачал головой и уставился в окно.

- Это уже не имеет значения. Я всё равно не собирался с кем-то встречаться. Это практически последнее, о чём я думаю.

- Это правда? Или ты так пытаешься одурачить меня?

Он повернулся к Элли, не подозревая о её отношении.

- Почему ты так себя ведёшь? Я что-то неправильно сделал, или что?

- Ну, ты исчез на пять лет, и ни разу не вернулся, словно мы для тебя кучка незнакомцев, а затем вернулся уже вдовцом с дочерью, которую скрывал от нас, и всё это время кормил нас ложью. Так что на твоём месте, я бы закрыла свой чёртов рот и была благодарна, что моя семья всё ещё разговаривает со мной.

Все были в полном шоке. Даже Джек, который был пьяным в хлам, рискнул и оглянулся на них. Попытка Дейва установить новый рекорд провалилась, и он уставился на свою сестру. Была шокирована даже Джена, наблюдавшая за всем происходящим на заднем сиденье через зеркало заднего вида. Однако больше всех сбит с толку был именно Оливер.

Острый укол сожаления пронзил Элли, когда Оливер отвернулся, чтобы смотреть в окно.

Она закрыла глаза и вздохнула, оплакивая каждое своё слово.

- Оли...

- Оставь это.

Двадцать минут спустя Джена заехала во двор родительского дома. 

Две минуты назад они высадили Дейва у его друга.

Оливер поблагодарил их и вышел из машины. Элли бросилась за ним. 

- Подожди!

Он проигнорировал её и поднялся по лестнице к входной двери, перепрыгивая через две ступеньки.

- Оливер, пожалуйста!

Он остановился, но не обернулся. Он слышал, как их машина отьезжает. Элли промчалась мимо него, она посмотрела ему в глаза, когда поднялась на одну ступеньку выше него. 

- Это было отвратительно, но ты должен знать, что я не имела в виду ничего из этого.

- Именно это ты и имела в виду, каждое слово.

Она покачала головой, её голубые глаза уставились на его губы.

- Нет, я... я просто...

Она боролась с собой, чтобы не поцеловать его.

- Ты просто что, Элли?

- Господи боже мой, пробормотала она и отвернулась, явно расстроенная.

- Отлично, обиженно прошептал он.

- Рад, что мы разобрались с этим. А теперь, если ты не возражаешь, моя дочь там сходит с ума. Так что с твоего разрешения...

Он прошёл мимо неё и вошёл в дом. Элли была в ужасе. Никогда в жизни ей не было так страшно. Глядя в карие глаза брата, она чувствовала слабость в коленях, её сердце бешено билось, кожа покраснела, она вспотела... 

Ей пришлось признать, что её брат обладает огромной властью над ней, властью, сравнимой только с её величайшей любовью, властью, которой не должен обладать ни один брат. Ей словно снова 16, но всё гораздо хуже, потому что она знала, что ей уже не 16, и мальчик из-за которого она чувствовала это, был её собственным братом.

Что ещё хуже, это затруднительное положение плохо влияло на её психику. Её пассивно-агрессивное отношение к Оливеру становилось всё сильнее и сильнее, и она знала это. В одно мгновение она была холодной, злой и отстранённой, а мгновение спустя открыта флиртовала, словно уличная проститутка. Она не хотела так вести себя с ним, но не могла иначе. Она не знала, как разрешить эту битву между её разумом и сердцем.

Крики на итальянском вернули её к жизни. Она бросилась внутрь дома и увидела своих родителей, беспомощно стоящих в гостиной, в то время как Оливер пытался успокоить охваченную паникой Микелу. Её племянница рыдала от всего сердца, и била своего отца в грудь, но он терпел её удары, крепко прижимая её к себе, лаская её волосы и шепча что-то на итальянском успокаивающим голосом.

Элли казалось, что её брат преувеличивал, когда говорил о страхе своей дочери быть брошенной, но теперь поняла, что он говорил правду. Это была чудовищная истерика. Элли легко чувствовала страх Микелы, что её могут бросить, и яростью к отцу за то, что он заставил её так себя чувствовать.

Здесь не было необходимости в переводчике, сказала себе Элли. 

Некоторые вещи понятным всем.

Десять минут спустя Оливеру удалось успокоить свою дочь, и теперь она тихо плакала, обнимая его всеми четырьмя конечностями. Ни его родители, ни сестра не могли заставить себя сдвинуться ни на дюйм. Это было так страшно, что они замерли на месте, моля бога, чтобы она успокоилась.

- Оливер, прости нам, заплакала Элис.

- Мы не знали, что ещё сдел...

- Это не ваша вина, а моя, спокойно ответил он, его глаза наполнились чувством вины.

- Я не должен был оставлять её.

Он несколько раз поцеловал Микелу.

- Я уложу её спать.

Он медленно поднимался по лестнице с дочерью на руках.

Пока он был наверху с Микелой, Элли успокоила родителей и пошла заваривать крепкий чёрный чай. Пока она ждала, когда засвистит чайник, она не могла не думать о том, каким необыкновенным был Оливер. Из них всех, он был самым эмоциально зрелым. То, как он успокоил свою дочь и окутал её теплом и любовью, пока она сама не перестала бить его, удивило Элли.

Она попыталась предотвратить то, что должно было произойти дальше, но с треском провалилась.

Элли старалась не думать о том, как удивительно было бы в его обьятиях, чувствовать его поцелуи, хоть она уже и испытала дразнящий вкус и того, и другого. Увидев то, с какой преданностью он заботится о Микеле, она поняла, что он может заботиться о ней точно так же. 

Она знала, что он может заставить её чувствовать себя любимой и защищённой лучше, чем любой другой мужчина на свете. Она хотела этого. Ей очень этого хотелось, и она ненавидела себя за это. 

Элли налила родителям хорошую порцию чёрного чая, и они вместе обсуждали тревожное поведение Микелы. Когда она заметила, что Оливер всё ещё не спустился, она поднялась по лестнице, чтобы посмотреть, чем он занят. Она открыла дверь его спальни и наблюдала за тем, как он укладывал свою дочь в постель, напевая ей на итальянском что-то похожее на колыбельную, хотя её племянница, казалось, уже крепко спала. Она убедилась, что он заметил её, и только после этого показала ему знак, чтобы он спустился вниз, и осторожно закрыла дверь.

Мгновение спустя Оливер, наконец, присоединился к ним, и его сестра передала ему горячую кружку чёрного чая.

- Как она? обеспокоенно спросил Дэн.

- Спит как младенец, ответил Оливер и осторожно сделал первый глоток.

- Оливер, это ненормально, сказала Элис. 

- Ты должен...

- Уже. Год назад мы с её бабушкой и дедушкой отвели её к специалисту. Он не смог докопаться до сути, но сказал, что это переходный этап, и посоветовал нам набраться терпения. Интеллектуально ей может быть и 6 лет, но эмоционально она больше похожа на 2-летнюю.

Он вздохнул, расхаживая по комнате.

- В любом случае, это была моя вина. Я знал, что она чувствует, и мы только что переехали сюда, и она никого из вас ещё не знает, ей нужно было время, чтобы привыкнуть... я даже не дал ей шанса.

Все ещё немного поразмыслили над этим.

- Я не доверяю этим итальянским специалистам, сказала Элис.

- Мы отвезём её на следующей неделе к одному из наших, выслушаем другое мнение, чтобы убедиться, что всё в порядке. Она и так уже достаточно настрадалась за свою короткую жизнь, я не хочу сидеть сложа руки и ждать повторения подобных истерик. Оливер, она была сильно расстроена. Она правда думала, что ты ушёл.

Оливер наклонил голову, делая ещё один глоток, он хорошо знал необоснованные и тревожные фобии своей дочери. Спустя некоторое время их родители легли спать и оставили брата и сестру одних.

Оливер снял рубашку и остался в штанах цвета хаки и белой майке, которую надел под рубашку. Он вышел во внутренний двор и сел на диван лицом к бассейну, глубоко задумавшись о своей дочери. Элли села рядом с ним, пытаясь выбрать подходящий момент, чтобы обсудить своё плохое поведение.

- Послушай, Оливер, насчёт...

- Элли, не сейчас. Пожалуйста, просто оставь меня в покое.

Его сестра нахмурилась, чувствуя, как её грудь обжигает от тона его голоса. 

- Как ты думаешь, что именно я собиралась сказать? 

- Ты снова хотела меня упрекнуть.

- Нет, не хотела, запротестовала она, глубоко оскорблённая таким обвинением.

- Потому я слышу от тебя одни лишь упрёки с той самой секунды, как я приехал сюда. 

- Я не виню тебя в этом, быстро добавил он.

- Я просто хочу отдохнуть от этого на несколько часов.

Она вздохнула, подумав о том, какой напряжённой был с тех пор, как он вернулся.

- Я признаю, что была немного зла на тебя в последние несколько дней, но я не собиралась упрекать тебя после того, что случилось с Микелой.

Он украдкой посмотрел на неё, прежде чем снова задумчиво посмотрел на бассейн. Они молчали более пяти минут. Элли знала это, поскольку периодически посматривала на часы.

- Отношения между нами никогда не будут такими, как были прежде? размышлял он, глядя на бассейн.

Элли знала ответ на этот вопрос с той самой секунду, когда увидела его несколько дней назад.

- Нет, прошептала она с тяжёлым сердцем.

- Независимо от того, что я сделаю, чтобы исправить это, всё не будет как прежде, сказал он как ни в чём не бывало, но искал подтверждения.

- Нет.

Он кивнул, смотря на бассейн, более удручённый, чем когда-либо, из-за своей дочери и сестры. 

- Ты больше не любишь меня, я это чувствую. Столько враждебности... должен признаться, это больно... чертовски больно.

- Что? пробормотала Элли в болезненном замешательстве. 

- Оливер, нет. Как ты можешь даже думать, что я тебя не люблю?

Она придвинулась ближе и обняла его сбоку. 

- Я веду себя так, потому что люблю тебя. Очень сильно люблю тебя.

- Мне трудно в это поверить. Никто не говорил мне и половины того, что ты сказала так охотно. Просто вспомни сегодняшний вечер.

- Нет, Оливер, слёзы навернулись на её глазах.

- Это неправда. Я люблю тебя.

Она поцеловала его в щёку. 

- Ты меня слышишь? Я люблю тебя.

Она снова поцеловала его. 

- Прости меня.

Ещё один поцелуй. 

- Пожалуйста, прости меня.

И ещё один поцелуй. 

Элли не осознавала, что теряет контроль над собой, она продолжала шептать и целовать его, словно совершала ритуал, чередуя его щёки и входя в ритм, к которому её брат не мог оставаться равнодушным. Её тяжёлое дыхание было единственным, что можно было услышать между её поцелуями и шёпотом.

Оливер чувствовал себя неловко, но, как ни странно, жаждал большего, её мягких губ, но старался оставаться нейтральным, желая узнать, как далеко зайдёт его сестра, пытаясь разобраться в своих собственных чувствах. Это были те порочные чары, которые снова настигли их, но на этот раз были полны решимости заставить их подчиниться.

- Я так сильно тебя люблю. 

Слёзы текли из глаз Элли, пока она целовала Оливера в левую щёку.

- Прости.

Теперь правую щёку, ещё ближе к его губам.

- Пожалуйста, прости меня, мне так жаль.

Снова левая щека, опасно близко к его губам.

- Боже мой, я люблю тебя... она начала сосать его губы.

- Я люблю тебя больше всех, она продолжала сосать его губы.

- Скажи мне, что ты тоже любишь меня, она начала сосать его губы ещё сильнее.

- Малыш, скажи, что любишь меня.

Она приоткрыла губы.

- Ах! 

Элли заскулила, когда Оливер потянул её за волосы до того, как она успела поцеловать его с языком. Он озадаченно смотрел в её голодные голубые глаза, но не отпускал её волосы. Его глаза задали очевидный вопрос, и к его изумлению, её глаза ответили тем же, она хотела поцеловать его с языком. 

Он был крайне смущён, но, как ни странно, не этим. Он не мог этого понять, но хотел того же, чего хотела Элли. Он хотел, чтобы они поцеловались так, как никогда не осмеливались. Он медленно опустил её светлые волосы, но не пытался поцеловать её. Если они хотят перейти эту черту, и поцеловать друг друга как влюблённые, его сестре придётся постучать в эту дверь ещё раз, серьёзность последствий такого поступка требовала этого.

Элли почувствовала, как он отпустил ей, и ей снова разрешили двигаться. Хоть они и общались исключительно глазами, она его поняла твёрдо и чётко. Он оставил ей шанс на выход из сложившейся ситуации.

Это был её шанс, избежать этого, свалить всё на выпивку, на секундное безумие, на...

Элли робко наклонилась к нему, сокращая расстояние между ними. Её брат, возможно и дал ей шанс на выход из сложившейся ситуации, но он был не самым лучшим. Она зашла слишком далеко и не могла уйти, не сейчас, она должна была попробовать его на вкус, узнать его поближе.

Она уткнулась носом в его нос, но он не остановил её. Это был их интимный танец, их щёки прижимались друг к другу, танец, который они никогда раньше не исполняли. На нём было табу. Они не должны, она не должна.

Не должна хотеть его, не так, не сейчас, никогда. Она не должна хотеть вдыхать его мужской запах, ощущать его вкус у себя во рту, его язык на своём языке, его губы сосущие её губы. 

Элли немного отстранилась, тяжело дыша, как и её брат. Она уже знала, что он тоже хочет этого, хочет её. В этом не было сомнений. Он не оттолкнул её, не назвал извращенкой или психопаткой. Он был... неподвижен, позволяя биению своего сердца говорить за него, какая прекрасная мелодия, подумала Элли.

Он хотел её. Она знала это. Он знал это.

Она практически слышала, как его сердце молит об этом, о ней, она тоже молила об этом, о нём.

Напряжение продолжало нарастать. Что-то должно произойти. Но Оливер ничего не сделает. Контроль над ситуацией на стороне Элли. Он позаботился об этом. И теперь боролась уже Элли, тяжело дыша.

Может быть, не стоит этого делать. 

Может быть, оставить всё как есть, попытаться забыть об этой тоске.

Она должна, и сделает это. Она уйдёт и позволит своему греховному желания разлагать её изнутри. Она позволит ему мучить её, напоминать ей каждый день о...

Элли прижалась своими губами к губам брата и страстно поцеловала его избавляясь от своего внутреннего конфликта. Они были обречены в ту секунду, когда он отдал ей контроль над ситуацией. 

Оливер ответил на её поцелуй, так всё и началось, с поцелуя. Однако был не просто поцелуй. 

Этот поцелуй разобьёт многие сердца, разрушит семьи, ввергнет их всех в хаос. 

Поцелуй, разрушительную силу которого ни один из них ещё не понимал.

Но мог ли он не только разрушать?

Они ещё не знали ответа на этот вопрос.

Они всё ещё могут избежать последствий, если захотят этого...

Элли приоткрыла губы и начала целовать своего брата с языком, уничтожая последнюю надежду. Она дразнила его, касаясь своим языком кончика его языка, ожидая, что он сойдёт с ума от её вкуса. 

Именно это и произошло, когда Оливер почувствовал вкус её слюны. Это невозможно. Она не может быть такой вкусной, такой сладкой, вызывать такое привыкание. Но было именно так. Она на вкус лучше, чем всё, что он когда-либо пробовал. 

Она не должна была позволять ему пробовать её на вкус, дразнить его, целовать его, лизать его. 

Но она сделала это. Она целовала его, в губы, с языком и слюной. Слюны было очень много. Для самой Элли их поцелуй не был обычным. Она целовалась, много, очень много раз, но все эти поцелуи не могли сравниваться с поцелуем Оливера. Он был не просто красивым и сексуальным, он был умел и опытен.

И его вкус, боже милостивый, его вкус... почему?! Почему?! Это нечестно!

- Ты чертовски восхитителен на вкус! сказала она после их поцелуя.

- Элли, что происходит?

Оливер выдохнул как раз перед тем, как его сестра снова завладела его губами. Элли была уже не в том состоянии, чтобы оправдываться, рационализировать или сопротивляться. Она жадно целовала своего брата, её сердце так бешено билось, что грозило вырваться наружу. Она не могла поверить в силу и глубину их поцелуя, пока жадно глотала вкусную слюну своего младшего брата.

- Боже, ты такой красивый, выдохнула она.

- Чертовски красивый...

- Ты потрясающая, Элли, выдохнул он.

- Я так сильно хочу тебя.

Он запустил пальцы в её светлые волосы и поцеловал её, словно действительно хотел этого.

- Я тоже хочу тебя, Оливер, выдохнула она, а затем застонала от его поцелуя.

- Боже помоги мне, я хочу тебя!

Они целовались, пока он укладывал её на землю, и оказался сверху, устроившись у неё между ног. Элли обвилась вокруг его тела, совсем как его дочь полчаса назад, и втянула его язык в свой рот, словно распутная шлюха из самого грязного борделя.

Её брат, в отличие от её жениха, не проявлял особого внимания к тому, как его тело давит на неё. Ему было всё равно. Он хотел почувствовать её, всю её, и ожидал, что она примет это. Элли это нравилось.

Ей нравилось всё это. 

Ей нравилось даже то, что он не спрашивал её, а сам взял бразды правления в свои руки. Ей нравилось чувствовать, как его губы целуют её шею, пока его грудь крепко прижимается к её вздымающейся груди. Ей нравилось чувствовать, как его пресс прижимается к её тонкому животу.

Больше всего ей нравилось чувствовать, как его возбуждённый член прижимается к её половым губам сквозь тонкое летнее платье. Она уже с трудом сдерживалась, и хотела почувствовать его внутри себя.

Её ранее сдерживаемые чувства к нему наконец вырвались на свободу, и это было чудесно для них обоих. Оливер получал удовольствие от ощущения того, как сильно его сестра хочет его, и был сбит с толку тем, как сильно хочет её в ответ, и Элли чувствовала облегчение и свободу, наконец-то способная показать ему всё, способная сделать то, что хочет.

Её платья задралось до бёдер, пока её брат целовал её, заставляя её стонать прямо ему в ухо, несмотря на все её усилия, направленные на подавление своих стонов. Она обняла его крепче, желая, чтобы он сильнее давил на неё своим телом, и это желание росло по мере того как их поцелуй становился всё более страстным. Они были поражены тем, насколько сильны и приятны эти ощущения.

Оливер потянулся к её бёдрам и задрал её платье.

- Элли, любимая, я не пьян, обьяснил он, задыхаясь, и боясь, что может воспользоваться ею. 

- Я знаю, что делаю.

- Я тоже не пьяна.

Она поцеловала его с языком и проглотила его запретный нектар.

- Я была готова умереть за это с той самой секунды, как увидела тебя.

Признание Элли защемило в груди и промежности Оливера. Он снял штаны, и оставшись в боксерах, прижал свой возбуждённый член к её трусикам, не давая себе шанса войти в свою сестру.

- Боже, ты так возбуждён, Элли задыхалась от желания и мгновенно подавила свой стон.

Он отпустил.

- А ты такая горячая... в буквальном смысле.

Оливер намекал на секс. Он чувствовал её жар даже сквозь её мокрый тампон.

- Я так сильно хочу тебя, Оливер.

Она не смогла подавить свой следующий стон, положив руки на его бицепсы и крепко сжимая их. 

- Ты даже не представляешь, насколько.

Элли хотела, чтобы её брат ещё сильнее надавил на неё своим телом, что и произошло секундой позже. Оливер прижался к ней, полностью поглотив её тело, и жадно прижался к ней своим возбуждённым членом. Эти ощущения заставили её сердце биться ещё сильнее. Её похоть достигла такого уровня, о существовании которого она даже не подозревала. 

Она была уверена, что это всего лишь миф.

- Элли, прошептал он, обхватив ладонями её щёки, глядя в её кошачьи голубые глаза, которыми восхищался с самого рождения.

- Мне это не кажется странным. Это чудесно.

Он страстно поцеловал её.

- И правильно.

Он слизывал слюну с её распухших губ.

- Но я не хочу, чтобы мы сделали то, о чём ты потом пожалеешь. Я слишком сильно тебя люблю.

Элли в слезах покачала головой, тронутая тем, как вёл себя её брат, как настоящий джентльмен, он был готов пойти на это даже несмотря на свой возбуждённый член, который прижимался к её половым губам сквозь её трусики.

- Оливер, ты даже не представляешь, как сильно я хочу этого, хочу тебя. Я никогда не чувствовала ничего подобного. 

Она прикусила его нижнюю губу.

- Ни к одному парню.

Она облизнула его губы, и слёзы потекли по её щекам. 

- То, что ты заставляешь меня чувствовать... я так боюсь потерять это чувство, потерять тебя...

С Элли что-то было не так, даже она сама не могла понять, что именно. 

Сейчас она плакала гораздо сильнее, чем когда-либо.

Он слизал её солёные слёзы, и погладил по голове.

- Почему ты так сильно плачешь?

- Я не знаю, заплакала она.

- Я сама этого не понимаю.

Прижав его голову к своей шее, Элли показалось, что она кого-то видела в окне... её сердце пропустило удар.

- Оливер, кажется, Дейв уже дома, прошептала она, её внутренности сжались в тугой узел от ужаса и страха.

- Слезь с меня.

Оливер посмотрел на окно, но ничего не увидел.

- Что? Там никого нет. Он у друга.

- Слезь с меня, Оливер! Слезь!

Она резко встала, и её брат упал на пол. Она вошла в дом, вытирая слёзы.

- Элли, ты становишься параноиком! Нас никто не видел! Пожалуйста, вернись. 

Он собрался с духом, сел на пол и откинул волосы назад. 

- Элли!

- Просыпайся.

Элли сняла платье и трусики и вытащила полностью мокрый тампон из своей киски, оставшись в одном бюстгальтере. Она выбросила тампон в ведро и вернулась в комнату.

- Джейсон, давай, просыпайся.

Она пятнадцать минут шла домой на высоких каблуках после побега из родительского дома и выключила телефон. Мысль о том, что кто-то мог их заметить, выворачивала её внутренности наизнанку.

- Зачем? пробормотал Джейсон, протирая сонные глаза.

Элли попыталась стянуть с него боксеры. 

- Мне нужно, чтобы ты трахнул меня.

Его сонные глаза расширились от удивления. 

- Что?

- Ты был прав, хорошо? Я чертовски сильно возбуждена. Мне нужно, чтобы ты сделал это прямо сейчас.

- Эм... хорошо. Но потребуется некоторое время, чтобы разбудить моего... ах, чёрт... ты правда сосёшь мой член, или я всё ещё сплю?

Элли действительно сосала член своего жениха, и причина, по которой Джейсон считал, что он всё ещё спит, заключалась в том, что Элли редко делала что-то подобное. Ей никогда не нравилось сосать член. Она так боялась того, что ей заткнут рот членом или что ещё хуже, кончат в рот, что у неё развилось отвращение к сосанию члена. Но сегодня она была в отчаянии.

- О боже, простонал он, когда его пронзила дрожь.

- Боже, Элли, ты должна сосать мне чаще. Ты просто рождена для этого.

Элли сосредоточила свои усилия на его головке, стремясь к максимальной эффективности в кратчайшие сроки.

- Да, детка... соси мой член.

Он не успел снова застонать, а Элли уже стояла на четвереньках.

- Давай, Джейсон, трахни меня.

- Боже, вздохнул он, разочарованный тем, что она закончила сосать, но всё же впечатлённый результатом.

Он опустился на колени позади неё, восхищаясь её задницей даже в темноте. Головка его члена исследовала её половые губы в поисках её дырочки, поскольку Джейсон плохо видел в темноте.

- Ну же, хватит тыкаться как девственник, вставь его уже.

- Здесь темно, ответил он, прежде чем, наконец, почувствовал, как её губы обхватили его член.

- Детка, надеюсь ты готова, я вхожу.

Элли отреагировала громки стоном, поскольку Джейсон просил, чтобы она почаще издавала подобные звуки. Удивление и возбуждение поразили его секундой позже, когда он не смог поверить в то, какой мокрой и податливой была её киска.

- Кто-то уже подготовил тебя для меня, детка? пошутил он, входя в неё до самого конца.

Элли была такой мокрой и податливой не из-за Джейсона, Джейсон не мог вспомнить, чтобы она когда-либо была такой мокрой и податливой.

- Слушай меня внимательно, Джейсон, сказала она, глядя на него через плечо. 

- Я не буду терпеть эти намёки, которые ты так ловко пытаешься замаскировать под жалкие шутки. А теперь, если ты не против, пожалуйста, начни уже трахать меня, хорошо и молча, за что я буду тебе бесконечно благодарна.

- Я ни на что не намекал, пробормотал он.

- Что с тобой? Это была просто шутка, честно.

- Неважно. Начинай трахать меня, или клянусь богом ты не получишь больше секса в течение целого месяца.

Джейсону не понравилось поведение Элли, но он хорошо знал её, и не собирался испытывать её терпение. Она показалась ему слишком эмоциональной и сердитой, и явно возбуждённой, и то что она разбудила его чтобы заняться сексом, такое случилось впервые. Поэтому он мысленно повторял свой лозунг на сегодняшний день, хорошо и молча, и начал трахать невероятно мокрую киску своей невесты.

Он старался в конце каждого движения биться о её задницу своими яйцами, и поддерживал медленный темп прислушиваясь к её стонам и вздохам. Он любовался её телом, пока трахал её, и был сбит с толку тем, как ему приятно внутри её киски, такая мокрая, горячая и податливая.

Элли наслаждалась этим, но ей было сложно кончить, её разум был слишком занят другими мыслями. Ей не следовало трахаться с Джейсоном, и она это знала, но суровые времена требовали суровых мер.

Элли трахалась с Джейсоном по нескольким причинам.

Во-первых, Оливер сильно возбудил её, и она должна была позаботиться об этом, иначе сойдут с ума.

Во-вторых, она хотела доказать себе, что с Джейсоном будет испытывать те же чувства, что испытывала со своим братом.

В-третьих, она хотела забыть о том, что случилось между ней и Оливером.

Она чувствовала себя извращенкой и ужасно стыдилась того, что буквально несколько минут назад была готова заняться сексом со своим собственным братом. Она была готова трахаться с кем угодно, лишь бы это помогло ей забыть о произошедшем.

Элли сосредоточилась на своей любви к жениху, пока он продолжал трахать её. Она отчаянно хотела кончить от его члена, но не могла. Лицо Оливера продолжало беспокоить её, изводить... она не могла забыть его. Её трахал не Джейсон, а её младший брат. Она представляла, как он трахает её сзади, она знала, что должна прекратить трахаться с Джейсоном, но была слишком сильно возбуждена. 

С тяжёлым сердцем она уступила Оливеру, и позволила ему трахать себя в своих мыслях.

- Ах, боже, ты трахаешь меня! Ахх... ах-х... а-ххх... боже, малыш, продолжай трахать меня.

Он внезапно почувствовала приближение оргазма, и ненавидела себя, но не могла остановиться. Её киска никогда не испытывала ничего подобного, и Элли отчаянно хотела кончить. Член Джейсона отлично справлялся со своей работой внутри её влагалища, пока в её мыслях и сердце её трахал собственный брат.

Её тело отвечало каждый раз, когда Оливер касался её задницы, и она бесстыдно стонала, пока он раздвигал её сочную задницу. Она отбросила в сторону свои длинные светлые волосы, и продолжала стонать снова и снова.

Дрожь пробежала по её телу, пока возбуждение продолжало усиливаться. Её горячая и мокрая киска облегчала ему всю работу, давая Оливеру то, чего он хотел, то, чего он заслуживал, то, чего он никогда не должен был получить, горячую и мокрую киску своей старшей сестры.

Этот запах убивал её, пронзительный запах их секса, пока её брат трахал её сзади, растягивая и заполняя киску собственной сестры, свою плоть и кровь. Элли застонала, наслаждаясь тем, как крепко удерживала его внутри себя, затем застонала ещё громче и выгнула спину так, что её позвоночник мог легко сломаться, но ей было всё равно.

Если её брат хочет большего, то так и быть, она даст ему это. Она даст ему всё.

- Аххх... ах-хх... а-ххх...

Из её напряжённого тела с бешено бьющимся сердцем вырвался стон и смешался с звуками её хлюпающей киски, которая отчаянно держалась за его член, и всё это вместе эхом отразилось от стен.

- Да, да, да, да... О ДА! Боже, трахни меня... хрипло застонала она.

- БОЖЕ МОЙ! Разорви меня напополам.

Она стонала, словно шлюха, пока трясла своей сочной задницей.

- Моя киска! Трахни меня... трахни меня.

Её влагалище сжалось вокруг его члена, и Элли испытала самый сильный оргазм, который когда-либо испытывала. Она закричала от удовольствия, когда он ещё сильнее вошёл в её киску, окунаясь в её соки. Она прижималась к нему, смазывала его член своими соками, пока он продолжал трахать её сзади, давая ей то, чего она хотела, член и оргазм длиною в жизнь.

- Мне нравится! Я люблю твой член! Я люблю тебя!

Джейсон был в восторге от её похотливых слов. Элли никогда ещё не была такой дикой и откровенной в постели. Она обычно говорила ''о боже'' и иногда ''трахни меня'' но никогда не была такой, как сейчас.

- Малыш, ну же, выдохнула она, пока оргазм сотрясал её мокрое влагалище.

- Войди в меня! Я умоляю тебя, дай мне почувствовать твою сладкую сперму... дай мне всю сперму, что у тебя есть.

Джейсон не мог поверить своим ушам, но и ослушаться тоже не мог. Он ухватился за её талию и кончил в неё с громким стоном, пока похотливые слова его невесты повторялись у него в голове. Его яйца быстро опустели, Элли выжимала его член мышцами своего влагалища. Она убедила его кончить в неё, и её киска сжимала его член словно в тисках, в конце концов её оргазм прошёл, и она легла на кровать, тяжело дыша.

-  Войди в меня? Дай мне почувствовать твою сладкую сперму? выдохнул он минуту спустя.

- Что, чёрт возьми, с тобой происходит?

Джейсон был сильно удивлён, поскольку Элли никогда не глотала его сперму, и очень редко позволяла ему кончать в неё, она много раз признавалась, что ей это не нравится.

- Элли? с опаской сказал он, пытаясь разглядеть её лицо.

Она резко бросилась в ванную, слишком взволнованная, чтобы беспокоиться о том, что сперма её жениха стекает по её бёдрам на пол. Джейсон был шокирован её быстрым уходом. Он пытался открыть дверь ванной, но быстро понял, что она заперлась изнутри. Он слышал, как льётся вода в душе, и возможно плач, но не был в этом уверен.

http://erolate.com/book/2337/121955