Вскоре после того, как Мо Си получил письмо из дворца, новость о том, что Гу Ман возвращается в столицу, была обнародована государем Чунхуа. Тогда же стало известно, как именно планируется наказать предателя...
Было решено передать его для наказания князю Ваншу[1].
[1] 望舒 wàngshū ваншу — дух полнолуния.
Новость быстро распространилась по всей стране, и хотя армия Мо Си дислоцировалась далеко на севере, через три дня новость достигла лагеря князя Сихэ.
Северная Пограничная армия вскипела, как котел на адском огне.
Хотя во время службы все солдаты и офицеры выглядели внешне спокойными и собранными, во время пересменок и на отдыхе они бурно обсуждали это известие. Князь Сихэ ослабил контроль над своими подчиненными, пустив ситуацию на самотек, поэтому все пользовались редким шансом обсудить болезненную для командующего тему.
Мо Си знал, что многим из его солдат будет нелегко принять это известие, ведь тем, кто до него возглавлял Северную Пограничную армию, был непобедимый и не знающий преград Гуцзя-Цзюнь. Большинство солдат в те годы вместе с Гу Маном прошли по краю жизни и смерти, деля тяготы походной жизни и трофеи побед. Они, несомненно, были лояльны и поддерживали генерала Мо Си, но когда-то давно они так же искренне поддерживали своего командира Гу Мана, хотя именно этот человек дал им когда-то название «Ублюдочная армия[2]».
[2] 王八军 wángbajūn Ванба-Цзюнь — «ванба» переводится как черепаха, но слэнговое значение: ублюдок, шваль, отброс общества.
И это было совсем не шуткой. До назначения Мо Си маршалом гарнизона на северных границах военный послужной список в этой армии выглядел следующим образом:
Рядовой Ублюдочной армии Лю Дачжуан.
Младший капрал Ублюдочной армии Чжан Даян.
...И так далее, вплоть до...
Маршал Ублюдочной армии Гу Ман.
Логично было бы предположить, что армия со столь вульгарным названием не могла привлечь в свои ряды никого, кроме последнего отребья, но на деле все обстояло совсем иначе. В то время Гу Ман по праву считался самым выдающимся и самым лояльным к подчиненным генералом Чунхуа. В других военных частях генералы, желая выглядеть более значимо, вводили особые требования к претендентам и проводили испытания при приеме. Но у Гу Мана были совершенно другие стандарты. Он родился рабом, у него не было ни отца, ни матери, ему не нужно было заботиться о семье, статусе и сохранении лица, да и смерти он не боялся.
Если бы всех генералов Чунхуа раздели и выстроили в ряд, Гу Ман, может быть, и не смог бы похвастаться самым внушительным телосложением, но без сомнения ему не было бы равных по числу шрамов, покрывающих тело.
Так что этот генерал совершенно точно был достоин своего прозвища «Алтарный Зверь» Чунхуа.
В те времена, осматривая его раны, заместитель Гу Мана часто ругал его:
— Генерал, почему вы вечно бежите впереди всей армии? Вы не знаете, что иногда нужно уметь быть не таким заметным?
Чувственные мягкие губы Гу Мана складывались в смущенную улыбку, но черные глаза весело блестели, когда он добродушно поддразнивал сердитого друга, произнося своим глубоким бархатным голосом:
— У меня слишком длинные ноги, поэтому я быстро бегаю. Это они виноваты, именно они!
Стоило только Гу Ману появиться на поле битвы, казалось, даже лед таял и запах крови становился слабее, вытесненный его смехом, нежным и сладким, как цветочный нектар.
Гу Ман часто проводил время вместе со своими братьями по оружию, не обращая внимания на звания и чины. После битвы он часто водил членов боевого братства в ближайшие деревни и города, чтобы выпить и повеселиться. Иногда местные торговцы заламывали за выпивку и провизию заоблачные цены, но генерал Гу никогда не злился. Смеясь, он вынимал все деньги, что были у него в поясном шелковом мешке, и заказывал вино и мясо для своих солдат.
Часто от него можно было услышать:
— Ешьте и пейте все, что пожелаете. Ваш Генерал-батюшка заплатит за все, что сможет вместить ваш желудок! Все солдаты — мои драгоценные дети! Если не хватит денежного довольствия, я найду чем расплатиться!
Это были не пустые слова. Однажды, чтобы расплатиться за вино «Белые цветы груши» для своих солдат, Гу Ман снял с себя доспехи и бросил их на винный прилавок. Солдаты расхохотались и в шутку спросили:
— Генерал Гу, но мы все еще хотим говядины! У вас есть еще что-нибудь, чтобы снять?
К тому времени на нем остались только белоснежные внутренние одежды, но Гу Ман улыбнулся и сказал:
— Дайте мне минуту.
— О, нет! Генерал Гу, вы же не хотите продать штаны!?
— Вряд ли за них много дадут...
Гу Ман не спешил снимать последнюю одежду, но у него на самом деле не осталось ничего, что можно было продать. На глазах удивленных и шокированных зрителей он поцеловал симпатичную вдовушку, владеющую таверной. Зардевшаяся женщина весело рассмеялась:
— Каков бесстыдник! Заигрываешь с женщиной, которая тебе в матери годится!
Таверна содрогнулась от смеха.
Вдова, смеясь и ругаясь, гоняла Гу Мана по всей таверне, тот же на бегу шутливо молил о пощаде:
— Я же от чистого сердца! От чистого сердца! Это было искренне! Ты прекрасна! Прекрасна!
— Эта женщина и без тебя знает, что она красива! Ты тоже чертовски привлекателен, бесстыжий обманщик! Но почему ночью прийти в мою комнату тебе стыдно, а перед этим сборищем солдатни совращать порядочную женщину совесть позволяет?! Потаскун!
Потаскун, о котором шла речь, улепетывал со всех ног, не забывая выкрикивать без малейшего намека на стыд:
— Конечно-конечно, если так хочешь принять меня, я приду к тебе вечером и останусь на всю ночь. Если ты выделишь нам килограмм[3] говядины, сделаю все, что захочешь. Умоляю, умоляю, добрая красавица!
[3] в оригинале 2 цзиня = 1 килограмм, 1 цзинь= 500 грамм.
— Тьфу! С тех пор как вы встали здесь на постой, ты трижды просил эту женщину продать тебе говядину в кредит. Это уже четвертый раз! Но каждый раз, когда я говорю тебе прийти ко мне ночью, ты растворяешься как призрак, мелкий пройдоха!
От досады вдова ударила по деревянной стойке, и та треснула.
Многие солдаты тогда буквально катались по полу от смеха. Тем не менее, Гу Ман все-таки смог использовать свое ладное тело, чтобы выторговать килограмм тушенной в кисло-сладком соусе говядины взамен на обещание «точно приду завтра».
— Генерал Гу, ваш дар убеждения поражает…
— Разве может быть иначе? — Гу Ман гордо вскинул голову и, пританцовывая, продолжил: — Я прошел мимо десятков тысяч цветов[4] и вдыхал ветра во всех уголках страны.
[4] 花丛 huācóng хуацун «цветы» — проститутки/бордели, порывы ветра 风流 — продажная любовь/любовное чувство.
Имея перед глазами пример такого генерала, неудивительно, что один горячий юнец смело сказал:
— Это ерунда, что он назвал нас Ублюдочной армией! Даже если переименует нас в Петушиную армию[5], я все равно последую за генералом Гу.
[5] 叫鸡罢 jiàojībà цзяоцзиба — петух/ходить по шлюхам.
Солдат рядом с ним возразил ему:
— Ох, ты, видимо, мало читал, раз так грубо выражаешь свои мысли.
— Тогда скажи, как выразить мою мысль точнее?
— Куда уж точнее было бы назвать войско генерала Гу — Армией Большого члена[6].
[6] 戟罢 jǐbà цзиба — «перестать тыкать»/ «опустить алебарду», но на слэнге «цзиба» — это член/пенис].
Впечатлившись, его друг воскликнул:
— Отличное название, мне нравится!
— Эй, я просто пошутил. Кому бы понравилось служить в Армии Большого члена? Разве это название не звучит слишком позорно? Если не веришь мне, попробуй сам. Скажи кому-нибудь: «Эй, сукин сын, иди сюда». В лучшем случае собака к тебе и прибежит.
Юнец рассмеялся и сказал:
— Мир полон великих чудес. Если сейчас это невозможно, кто сказал, что в будущем все будет так же. Нашу армию уже назвали Армией Ублюдков, так почему в будущем она не сможет стать Армией Больших членов. Для меня это вполне приемлемый вариант.
К счастью, Гу Ман не слышал этот разговор. Иначе, кто знает, может, он бы и изменил свое звание на «Маршал Армии Большого Члена Гу Ман» и заставил всех своих солдат страдать от насмешек.
Война — слишком жестокая штука, и только такой обаятельный безумец, как Гу Ман, мог заигрывать и шутить с ней. Он не только набрал себе Ублюдочную армию, но даже создал для нее собственный флаг. На голубом фоне была нарисована черепаха с очень детально прорисованным «хвостиком». Гу Ман использовал заклинание, и стоило знамени взлететь над полем боя, как черепаха начинала скандировать:
— Ублюдки, ублюдки, ублюдки, могущественные герои, ваш боевой дух выше небес, ваши сила и слава заставят мир преклонить колени!
Можно сказать, что выглядело это все очень смущающе.
Когда он впервые поднял этот флаг над своей армией, вражеские генералы смеялись до упаду. Но их веселье продлилось недолго. Стотысячная армия с позором бежала от Ублюдочной армии Гу Мана. После этого генерал Гу сражался во многих битвах и каждый раз побеждал.
То сражение стало началом карьеры Гу Мана как самого выдающегося маршала Империи Чунхуа. В те времена генералы стран, выступающих против Чунхуа, больше всего боялись увидеть на поле боя флаг с черепахой и услышать ее боевую песню. Когда кто-то из особенно дерзких вражеских командиров все же осмеливался бросить вызов «ублюдочному генералу», Гу Ман выезжал на своем коне на поле боя и, прочистив горло, на полном серьезе объявлял о своем прибытии следующим образом:
— Кхм, дорогой друг, рад вас видеть! Этот маршал Ублюдочной армии готов научить вас паре новых трюков.
Стыдно проиграть на поле боя молодому выскочке, но еще позорнее возвращаться к своему монарху и докладывать:
— Эм, ваши подчиненные настолько некомпетентны, что не могут справиться в бою с Ублюдочной армией.
Это был просто кошмар наяву.
Несмотря на его репутацию скандалиста и балагура, офицеры и солдаты Чунхуа считали Гу Мана харизматичным и сильным лидером. В то время было много людей, которые, исполнившись уважения к нему, сделали неправильные выводы о том, что пошлое имя может принести удачу по принципу от обратного. Многие родители потом сильно сожалели, что, поддавшись этому философскому веянию, опозорили своих детей нелепыми именами. В те времена детей называли:
Чу Гэнчжуан[7]...
Сюэ Тьечжу[7]...
Цзян Дантон[7]...
[7] Чу Крепкий Корень, Сюэ Железный Прут, Цзян Больное Яичко.
Поэтому, когда Мо Си получил бразды правления, первое, что он сделал — это переименовал Ублюдочную армию.
Он никогда не допустил бы, чтобы в его послужном списке значилось: «Маршал Ублюдочной армии Мо Си». Ни за что!
Поэтому Ублюдочная армия был переименована в Северную Пограничную армию. Черная шутка, которая пережила огонь множества сражений, была так же бесследно стерта из людской памяти, как некогда гремевшая слава Гу Мана.
И эти глупые тщеславные черепашки на голубых знаменах, кричащие: «Ублюдки, ублюдки, могущественные герои, ваши сила и слава заставят мир преклонить колени», — больше никогда не появлялись на поле боя.
Вновь в рядах армии воцарилась строгая дисциплина. Не стало красивых девушек в обозе и сладких медовых вин, никто не придумывал дурацких названий и прозвищ, не поил офицеров и солдат после боя за свой счет, меняя свою одежду на вино и мясо.
Война расставила все по своим местам, напомнив всем о своей абсолютной холодности и жестокости.
Приближалась суровая зима.
И хотя большинство солдат в Северной Пограничной армии теперь ненавидели Гу Мана, когда они упоминали его имя, их чувства были не такими однозначными, как у других людей.
Особенно это касалось тех ветеранов Ублюдочной армии, которые когда-то были завербованы лично генералом Гу и после прошли с ним не одно сражение. Когда публично огласили приговор Гу Ману, у многих из них в глазах стояли слезы:
— Ох, кто бы мог подумать, что его ждет такая судьба...
— Князь Ваншу известен своей безжалостностью. Раз государь отдал ему Гу Мана, добром это не кончится.
— Да от него даже трупа не останется, чтобы предать земле...
По общему мнению, предатель заслуживал всеобщей ненависти и смерти, даже если когда-то он был одним из них. Однако когда ветераны Ублюдочной армии собирались вместе, они часто говорили о вещах, которые не имели ничего общего с ненавистью.
В конце концов один из них, устало прикрыв глаза, сказал:
— Эх, хороший он был человек… Если бы в том году не случился тот инцидент, никогда бы он так не поступил...
— Тсс! Говори тише! С ума сошел, раз смеешь упоминать то старое дело? Тебе жить надоело?
Старый солдат быстро понял, что чуть было не сказал лишнего. Хмель тут же выветрился у него из головы, но он не удержался от тяжелого вздоха.
Его боевой товарищ напомнил ему:
— Сейчас наш командир — Мо Си. Человек, которого генерал Мо ненавидит больше всех в мире, — это Гу Ман. Ты ведь знаешь его крутой нрав. Если бы он услышал этот разговор, точно спустил бы с нас шкуру.
— Эй, эй, ты, конечно, прав! Посмотри на меня, как только я начинаю пить, перестаю контролировать свой язык...
Солдаты молча смотрели на пламя, занятые каждый своими мыслями. Спустя долгое время кто-то вздохнул и сказал:
— Однако люди и правда сильно меняются. Вся жизнь генерала Гу — прямое подтверждение этого.
— Сколько лет прошло, а ты все еще называешь его генералом? Его зовут Гу Ман.
— Ах, да, Гу Ман… Гу Ман.
Ночи в пограничной крепости были тихими. В костре потрескивали угли, вспыхивая золотыми искрами, которые в непроглядной ночи были даже более ослепительны, чем звезды на небе.
Подвыпивший худощавый ветеран лег на землю, подложив руки под голову. Он посмотрел на усыпанное сверкающими бриллиантами небо и сглотнул подступившие к горлу слезы:
— Честно говоря, когда я завербовался в армию, это было только чтобы увидеть Гу Мана. Однажды, так же, как сегодня с вами, я пил с ним у костра. Он не выглядел каким-то легендарным героическим красавцем, но тогда… Я смотрел на него, смеялся над его шутками и думал… если однажды я смогу умереть за него — это будет хорошая смерть. Кто же знал, что он так кончит?
Кто думал, что его судьба будет такой ужасной.
Когда птицы улетели, есть ли толк в охотничьем луке.
Враг использовал Гу Мана, а когда в нем отпала надобность, отправил его в качестве одного из откупных даров, чтобы выторговать лучшие условия для перемирия. Этот человек прошел через взлеты и падения, вдыхал свежий ветер и любовался полной луной, в одно прекрасное утро он сделал неверный шаг и стал предателем, однако после того, как он сам отрезал все пути назад, никто и никогда не слышал от него слов раскаяния.
Почему многие теперь говорят, что он сам вырыл себе яму? Не потому ли, что погрязшие во зле сами обрекают себя на гибель?
Но несмотря на его несчастливую судьбу, этого человека обвиняли в его собственных бедах. Предатель теперь оказался сам предан. Какое-то время почти все люди в Чунхуа с нетерпением ждали его конца.
Только и разговоров было о том, какую казнь выберут для наказания: обезглавят, сварят заживо в кипятке, разорвут лошадями или нанесут тысячу порезов и оставят гнить заживо… Даже маленькая девочка, только что начавшая говорить, подражая взрослым, сказала:
— Мы же можем просто не думать об этом гнойнике.
Так Гу Ман, легендарный герой Чунхуа, в прошлом заклятый враг генерала Мо Си, известный как «Алтарный Зверь», не оправдав людских ожиданий, стал не достойным упоминания «гнойником».
Автору есть что сказать: маленькая сценка из 3 главы.
Мо Жань: — Думаю, сегодня в главе слишком много театральщины. Кстати, Гу Ман, даже если ты назвал свою ударную армию «ванба[8]», я точно не буду платить тебе авторские. Проблема в выбранном тобой флаге. Ты назвал свою армию Ублюдочной и нарисовал на знамени черепаху. Думаешь, если эта ублюдочная тварь громко орет, что ты крут, то все поймут, что ты герой? Если уж хочешь, чтобы твое войско наводило ужас, почему бы тебе не назвать его Петушиным (цзиба[9])? А на флаге нарисуй хуй, чтобы все понимали без слов, что ты с ними сделаешь, если они не признают твое величие.
[8] «ванба» переводится как черепаха, но слэнговое значение: ублюдок, шваль, отброс общества;
[9] «цзиба» — «перестать тыкать»/ «опустить алебарду», но на слэнге «цзиба» — это член/пенис.
В данном случае отсылка к 1 главе «Хаски и его Учитель Белый Кот», когда Тасянь-Цзюнь тоже экспериментировал с названиями.
Гу Ман: — Э-э-э? Братишка, что с тобой? Ты заблудился?
Чу Ваньнин: — Мо Жань, куда ты опять сбежал?! Вернись сейчас же!
PS. Мо Жань и Мо Си не имеют кровного родства. События этого романа происходят задолго до событий «Хаски и его Учитель белый Кот». Еще нет Верхнего и Нижнего Царств, весь материк разбит на враждующие царства. Позднее будут упомянуты предки некоторых персонажей, раскрыто происхождение некоторых орденов и духовных школ, а также откроются причины и следствия некоторых старых историй. Некоторые вещи будут упомянуты прямо, другие — хорошо скрыты, и придется постараться, чтобы найти связи между ними.
Данное произведение не пропагандирует нетрадиционные ценности гражданам РФ.
ПУБЛИКАЦИЯ/ВЫКЛАДКА НАШИХ ПЕРЕВОДОВ ЗАПРЕЩЕНА!
Переводчик: Feniks_Zadira
http://erolate.com/book/4440/160342