Готовый перевод Все думают, что он ничтожество / 10 000 человек считают его грязью [BL]: 21. Два

21. Два.

Янь Цю вошёл в комнату на втором этаже.

Она полностью отличалась от комнаты няни, в которой он жил раньше, и была похожа на планировку комнаты Фу Шуанчи.

Осматривая просторное и светлое помещение, Янь Цю понял, насколько нелепым был его восторг от комнаты няни в прошлой жизни.

Но у него есть дела поважнее, чем думать об этих вещах.

Засунув неразобранный чемодан под стол, Янь Цю сел и слегка сжал пальцы на правой руке.

Давно утраченное ощущение силы вернулось к нему. Он некоторое время рассматривал свою неповрежденную руку, поднял её, и крепко сжал подвеску на шее.

Напряжение, в котором он находился всё это время, ушло, и он откинулся на спинку стула, спокойно глядя на потолок.

“Тётушка, – пробормотал Янь Цю, – сейчас у меня всё хорошо, не беспокойся”.

Справившись с эмоциями, он достал из чемодана резак, оставленный тётушкой, и заготовку орехового дерева, купленную раньше.

Янь Цю внимательно смотрел на неё и представлял то, что собирался вырезать.

Он не знал на какой стадии рак желудка сейчас.

Но если судить только по ощущениям, то он ещё не дошёл до необратимой ситуации в его прошлой жизни.

Поэтому ему нужны деньги. В первую очередь он должен вылечить себя.

Но прежде, он хочет своими руками вырезать подарок.

Приняв решение, Янь Цю опустил голову и не торопясь, линия за линией, приступил к работе.

Он хотел вырезать каймановую черепаху из этой заготовки.

А потом подарить её другу, с которым познакомился на антикварном рынке в прошлой жизни.

Янь Цю всё ещё помнит внешний вид пожилого мужчины с седыми волосами, одетого в костюм эпохи Тан, с буддийскими чётками из сандалового дерева на запястье. Когда он улыбался, в уголках его глаз появляются морщинки, делая его внешний образ бодрым и энергичным.

Когда Янь Цю впервые пришёл на антикварный рынок и принёс свои работы, он не ожидал продать их за высокую цену.

Но пожилой мужчина, проходивший мимо его прилавка, вдруг остановился и взял в руки статуэтку танской лошади, и стал внимательно её разглядывать.

Он рассматривал её долго, так долго, что Янь Цю начал нервничать и думать: его работа настолько плоха? Если люди, разбирающиеся в резьбе увидят, то он будет очень смущён. Поэтому решил, что ему лучше собрать свои вещи и уйти.

В этот момент, пожилой господин произнёс: “Недурно”.

“Вам действительно нравится?” – неуверенно спросил Янь Цю.

Седой мужчина посмотрел на его нервный вид и добродушно сказал: “Есть ли причина долго смотреть на то, что не нравится?”

А после сделал несколько комментариев: “Юный возраст, оттого знаний ещё недостаточно и мастерство владения резаком не отточено, но…”

Сделав паузу, он продолжил: “Композиция и пропорции выбраны умело, и работа наполнена аурой. А я люблю такие вещи, с душой”.

Выслушав эти слова, сердце Янь Цю стало похоже на зефирку: воздушное, мягкое и трепещущее. Он взял инициативу в свои руки: “Если вам понравилась работа, то это мой подарок для вас”.

Пожилой мужчина улыбнулся: “Маленький друг, как ты собираешься вести дела, если твою работу можно обменять всего на один комплимент?”

Янь Цю застенчиво улыбнулся: “Тогда просто назовите цену на ваше усмотрение”.

Пожилой господин больше не стал спорить, а просто снял чётки с руки: “Маленький друг такой душевный, что говорить о деньгах кажется вульгарным. Поэтому твою работу я обменяю на эту нитку бус”.

Янь Цю жил в небогатых условиях, и своими глаза никогда не видел драгоценных вещей

Но по одежде и манере говорить видно, что человек перед ним – не обычный. А в дереве Янь Цю очень хорошо разбирался, и быстро понял, что чётки из сандалового дерева.

Они гораздо ценней, чем танская лошадь, вырезанная им.

“Нет, это слишком дорого”, – Янь Цю мотнул головой.

Но седой господин взял его руки и вложил в них чётки.

“Цена не имеет значения. Эти буддийские чётки были благословлены, и я надеюсь, это благословение коснётся и тебя”.

Договорив, он взял статуэтку лошади и ушёл.

Позже, Янь Цю часто встречался с ним на антикварной рынке, они перекидывались паруй слов и, иногда, пожилой мужчина давал ему советы.

Постепенно они подружились.

Хотя этот господин не часто высказывал свои комментарии, но для такого самоучки как Янь Цю, который полагался только на талант, эти отзывы были очень ценными.

И как следствие, дальнейшие походы Янь Цю на рынок, были в большей части для того, чтобы получить новые знания.

До автомобильной аварии.

Янь Цю до сих пор ясно помнит те события. В тот вечер шёл сильный дождь, и ему не удалось поймать такси, поэтому домой он шел пешком, терпя холодные капли бьющие по нему.

Чтобы поскорее дойти до дома, он решил срезать путь.

Это был старый и длинный переулок, фонари тускло светили и дрожали под порывами ветра.

Только выйдя из переулка Янь Цю ослепил яркий свет.

Подсознательно он поднял руку и прикрыл глаза, и прежде, чем успел хоть что-то понять, он увидел машину несущуюся на него, затем удар и его отбросило на несколько метров.

Проливной дождь продолжал беспощадно лить на него, а все кости в теле казались раздробленными.

Янь Цю думал, что умрёт в ту ночь, но, к счастью, неравнодушный прохожий вызвал скорую помощь.

А затем его сознание словно отключили от тела.

Он не мог открыть глаза и не мог говорить. Он только слышал окружающие его звуки.

Скрип колёсиков носилок по земле, торопливые крики врачей и пищание незнакомого ему оборудования.

Проснулся он два дня спустя.

Расстроенная Лу Жуань сидела возле него: “Сяо Цю? У тебя где-нибудь болит?”

Опасаясь, что она будет излишне волноваться, Янь Цю покачал головой, а затем хотел опереться руками о кровать, чтобы подняться.

Но пошевелив ими, почувствовал боль в правой руке.

Удивленно посмотрев на руку, он увидел, что она в гипсе и обездвижена.

Лу Жуань быстро объяснила: “Тебе пока нельзя двигаться. Это просто перелом, восстановишься и всё будет хорошо”.

Янь Цю коснулся подвески левой, еле двигающейся рукой.

Поняв, что подвеска на месте, он облегчённо выдохнул.

И посмотрел на левое запястье.

Там должны были висеть чётки из сандалового дерева. Он считал это подарком пожилого мужчины, чтобы выразить свое хорошее отношение к нему, поэтому носил их не снимая. Но теперь они исчезли.

Янь Цю пересилил дискомфорт в теле и с трудом спросил: “Где буддийские чётки?”

Лу Жуань растерялась, но всё же взяла его за руку и успокаивающе сказала: “Тебе нельзя волноваться. Что за чётки? Мама позвонит кому-нибудь, и он сходит на то место, быть может они ещё там”.

Янь Цю крепко сжал её пальцы: “Помоги мне найти их”.

Лу Жуань была полна обещаний, но в итоге не сдержала своих слов.

У его правой руки был не “просто перелом”, и она больше не могла восстановиться до первоначального состояния.

И чётки она не вернула, а просто купила новые.

Янь Цю не хотел видеть, как она грустит, поэтому взял новые чётки, улыбнулся и утешил её, что с ним всё в порядке.

В то время он и подумать не мог, что виновником аварии был Фу Шуанчи.

Но Лу Жуань всё знала. Знала, однако предпочла обманывать и себя и его.

Хотя в прошлой жизни, он не стал забирать с собой подаренные ей чётки.

Но сейчас, просто думать об этом было также мерзко, как проглотить насекомое.

Резак в его руке начал дрожать. Янь Цю понял, что прошлое влияет на его эмоции, и отложил инструменты в сторону.

Он смотрел на контуры каймановой черепахи в своих руках, и начал медленно стабилизировать своё состояние.

Сейчас у него ещё ничего нет, и ему категорически нельзя торопить события.

Размышляя об этом, он услышал стук в дверь.

Янь Цю сложил инструменты и заготовку в ящик стола, и откликнулся: “Пожалуйста, входите”.

Только его голос стих, Лу Жуань открыла дверь.

Как и в прошлой жизни, она вошла с десертом в руках, в попытке сблизиться с ним: “Сяо Цю”.

“Что-то случилось?” – несколько апатично спросил Янь Цю.

В прошлом Янь Цю уже достаточно насмотрелся на её лицемерие, и больше не хотел подыгрывать её игре в материнскую заботу и сыновью почтительность.

Лу Жуань, похоже, не ожидала от него такого отношения, и её пальцы, державшие тарелку, напряглись, но она быстро успокоила себя.

Улыбка вновь вернулась на её лицо, и она поставила десерт перед Янь Цю.

“Ты съел только тарелку лапши, я боялась, что этого недостаточно, поэтому приготовила десерт для тебя. Попробуешь?”

“Благодарю, – Янь Цю отказался, – я не голоден”.

Снова и снова получая равнодушное отношение, Лу Жуань начала чувствовать себя неуютно.

Улыбка исчезла с её лица.

Увидев, что он не собирается продолжать с ней разговор, Лу Жуань замялась на миг, а потом перешла к делу.

“Не принимай близко к сердцу то, что произошло сегодня. Сяо Чи на самом деле хороший ребёнок, просто мы немного избаловали его, и порой он бывает невыносим”.

Лу Жуань старалась говорить как можно мягче, стараясь восстановить их взаимоотношения.

Янь Цю опустил взгляд на десерт стоящий на столе и не ответил.

Виде подобное отношение с его стороны, терпение Лу Жуань иссякло.

“Если у тебя есть какие-то претензии, ты можешь высказать их маме. Но сейчас ты ведёшь себя очень невежливо”.

Услышав это, Янь Цю поднял голову и посмотрел на неё: “Мама?”

Получив от него реакцию, сердце Лу Жуань смягчилось и она собиралась что-то сказать, но следующая фраза Янь Цю перебила её.

“Чья ты мать?”

Лу Жуань удивилась: “Что ты имеешь в виду?”

Янь Цю улыбнулся: “Я имею в виду…”

“Сегодня день моего возвращения. И Фу Шуанчи сначала испортил мой первый семейный ужин, а затем порезал меня ножом. Ты не собираешься позаботиться обо мне?”

“Нет, он…” – ЛУ Жуань быстро заговорила, желая разъяснить.

Тем не менее Янь Цю не собирался слушать её доводы, и продолжил фразу за неё: “Он мой ровесник. Ему двадцать, а не два. Неужели он не понимает, что творит?”

Лу Жуань застали врасплох эти слова, и она могла только неловко пояснить: “Нет, мама не это хотела сказать”.

После опыта прошлой жизни Янь Цю, разумеется, не поверил ей, но продолжать препираться с ней не хотел.

Но в этот момент, словно только что вспомнив, Лу Жуань сказала: “Да, кстати, покажи маме шрам на руке. Это ожог, верно?”

Говоря, она протянула руки, собираясь коснуться его.

Янь Цю уклонился от её прикосновения, и две руки растерянно замерли в воздухе.

Янь Цю взглянул на её побледневшее лицо, погладил то место, которого она почти коснулась и чётко произнёс: “Это старые травмы – смотреть не на что”.

“Я…”

“Кроме того…, – Янь Цю прервал её, – нет нужды в запоздалом внимании”.

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: перевод редактируется

http://erolate.com/book/3797/104860